World Cultural Interaction / Всемирное Культурное Взаимодействие
С ног на голову
Космос начинается с разума, а не приходит к нему в конце своей эволюции.
Мир, взятый во всей его полноте и многообразии, и есть уже состоявшаяся форма разума, а не электронно-атомная суспензия, субстратная пена, в которой, как Афродита в прибойной сперме Зевса, зарождается жизнь, однажды осознавшая себя и восхотевшая стать всемирным разумом, т.е. именно Богом Сущего.
Следствие (будущее), необратимо меняющее или даже полностью аннулирующее свою причину (прошлое), а следовательно (в логике причинно-следственной связи), с необходимостью, и само себя — парадокс «каузальной запутанности».
Но, «отменяя» свою причину, следствие делает невозможным собственную осуществимость, а значит, и саму постактуальную редакцию причинно-следственного контура. И тем самым восстанавливает необходимость следствия в полноте его закономерности.
Логическая петля неопределенности.
Наш вполне реальный мир (реальность которого реализуется в рамках известной нам действительности наблюдаемого мира, в полноте физических законов материального воплощения и выражения сущего) — лишь объективация мысле-форм сознания более высокого мира, сознания более высокой степени общности, нежели социо-планетная.
Наш воспринимаемый и регистрируемый нашими инструментами познания мир — не симуляция, не виртуальная инсталляция, а реальное, материально-физическое воплощение образов сознания высшего уровня бытия.
После изжития и распада экзистенций воплощенных в индивидах мысле-форм они разлагаются на первичные элементы и возвращаются в общее поле сознания этого высшего мира, как обогащенные опытом материального бытия в виде ипостасей единого Разума. Чтобы в новой соборной полноте обрести и провозвестить в Едином (и для Единого) новые векторы эволюции Целого, самодвижения и превосхождения Единого, в себе самосущего. (Некоторая вариация концепции панпсихизма + идеи К.Э. Циолковского?)
Тишина — терпеливая кладовая, нераскрытая музыкальная шкатулка, надёжное убежище и «странноприимное» вместилище всех потенциальных звуков и созвучий мира.
Это консонансная полнота вселенской симфонии доброй музы торжествующей и вызревающей жизни, космический благовест миротворящего разума.
Это созвучная грусть прощальных аккордов предстоящего упадка, печальные раскаты нот грядущей деградации, разрушения и гибели…
Но до поры — скучающий нулевой баланс, стерегущий потенциальную гармонию; потаённая «музыка сфер», обетующая благозвучие бытия...
Как радость бытия связана с хмурым небом сумеречного осеннего утра? Или как в жёстком порыве стылого северного ветра отражается полнота ощущений жизни в её благостных проявлениях?
От ответов на эти «контрольные» вопросы и зависит реальная, субъективно раскрываемая каждый миг, полнота вечной жизни в её бренном «исполнении» и субъективно-эмпирическом восприятии — именно здесь, сейчас, в текущих обстоятельствах ее благословенного дления.