Перейти к содержимому

— Я проваливаюсь в пустоту…
— Не тревожься, Я же с тобой!
— А ты — это кто?
— Мой ответ зависит от твоего ответа на встречный вопрос: «А ты сам — кто»? Ибо именно твоё самоопределение и задаёт, в конечном счёте, тот конкретный образ, в котором Я предстою тебе…
— Я не могу сейчас определиться. Я не уверен… Моя точка сборки теперь за горизонтом моего сознания! Оно расщеплено на множестве несходящихся времен. Мое Эго мерцает разными смыслами и учащенно пульсирует нестабильными ощущениями…
— Тогда Я, скорее всего, твое подсознание. Я — твоя гиперментальная вибрация — надпространственная, но резонирующая в контурах твоей рассредоточенной психики. Я внеположен твоему рацио, но сопряжён — внепричинно — с ним.
— Я постараюсь сосредоточиться…
— Тогда Я смолкну и погружусь в тень.
— Останься!..
— Но Я продолжу бодрствовать в лоне твоём и останусь на страже!
— Как я удостоверюсь, что ты не покинул меня?
— Я приму иной образ в твоём психическом расплаве.
— Страх может поглотить меня!
— Не тревожься, Я же с тобой!
— Я проваливаюсь в пустоту…

Новый год… Новая попытка начать новую жизнь, перезагрузить Эго…

Но, чтобы начать новую, надо корректно завершить старую жизнь, как-то «закрыть» нынешнюю тему бытия! 8-О Рисковое предприятие: можно и вовсе остаться без ничего…

Вот если б можно было, хотя бы на переходный период, пребывать в режиме параллельного бытия, постепенно и плавно переходя на рельсы новой онтологии, т.е. по сути, жить двумя жизнями. 8-О Но это уже очевидная дерзость…

…Мой голос оставил меня, моё внутреннее эхо смолкло, мои ощущения стихли, моя душа уединилась в надсознание.
Моя сущность мерцает в экзистенциальной зыбучести, мое эго блуждает в суверенной непроявленности...

Мир прекрасен, волшебен и совершенен — уже сейчас и здесь. Насквозь и навсегда... Бескомпромиссно и бесповоротно. Без изъятий и отказов.
Очень хочется быть таким же совершенным и свободным. Ощущать себя «просто» незаменимым сопричастием феноменологии чуда — её самобытным выражением и сознающей пружиной.
Мир вдохновенно дышит жизнью, жизнь благодатно источает психику, психика божественно одухотворяет мир. Всё откровенно и целеустремлённо стремится к возможной и даже запредельной гармонии. Она — у меня в ладонях, она — в моём взгляде, она — в моём дыхании. Это как изменённое состояние психики, открывающее лучшие формы, виды и способы восприятия реальности. В состоянии изменённого сознания я...
…Я отважной стрелой пронзаю просиненную до ультрамарина бескрайность небесного свода, гедонистически купаюсь во взъерошенных облаках (они мои безответные, но безотказные товарищи по сопредельности), охлаждая в их добродушно-охватных лохмотьях своё разгорячённое Эго, фамильярно обнимаюсь с птицами (они часто испуганно шарахаются от меня), дерзновенно оторвавшимися от земной тверди. Иногда безрассудно пугаю экипаж и дисциплинированных пассажиров рейсовых авиалайнеров, беззастенчиво присаживаясь на выстуженное крыло передохнуть — эмоционально, ибо физических пределов нет.
Я бесстрашно серфю на самых вспененных гребнях волн бурливо изменчивого Времени. Я гляжу в глаза мерцающим сквозь солнечный свет божьего дня звёздам (но ведь каждому дано?!).
Иногда, в непостижимо запредельной высоте нескончаемо-синего неба я встречаю чайку по имени Джонатан Ливингстон. Он намного искусней меня, ему нынче даже солнечная радиация не страшна, но мой дух анархизма и авантюризм делает нас соратниками. Пройдя долгий путь изнурительных тренировок, он решился осваивать околоземные орбиты, пробовать серфить в ближнем космосе. Я, не имея его опыта, тоже делаю это, причём, по какой-то изначальной возможности, и выхожу в откровенно открытый космос, хотя, скорее всего, без должного изящества, присущего ему.
Он меня ничему не учил, но я многому у него научился. Теперь я умею смотреть «за горизонт». Чтобы заглянуть за горизонт — тот, который виден сейчас — нужно «всего-то» уметь возвыситься, подняться над текущим моментом жизни — изумиться, т. е. выйти из «нормализованного» состояния ума.
Мы отважно тестируем переменчивый потенциал этого мира, высекая искры нового опыта бесшабашности и... детскости. В эти бесценные минуты я абсолютно свободен. Это счастье и восторг иметь такого компаньона как Джонатан, я очень благодарен ему за его дерзость, которая доказывает, что мир может быть иным, он в действительности всегда иной, поскольку мерцает инореальностями различной природы.
Возможно, я — собрат Джонатана, звёздная чайка. Я в непостижимый миг облетаю орбиту Земли и пронзаю всю Солнечную систему, смело выходя за пределы вселенского пространства-времени и искривляя причинно-следственные контуры. Я бессмертная сущность, я творчески длимая вечность, я — само Время! Я — пифагорейская музыка Сфер, наполняющая и гармонизирующая окрестный звёздный мир. Я становлюсь психическим гамма-излучением самого Космоса. Я и есть многоликий Универсум, я — восторженная и торжествующая ипостась Сущего. Которое Есть!

Представим, что мы ещё не умерли... Допустим такую исчезающую вероятность, что мы все ещё — чудесно ощутимо — живы.

И тут обнаруживается, что над нашим, пока ещё не сопревшем в гумусную труху Эго — безначально и бесконечно необъятные небеса метафизической высоты, непросматриваемой глубины и истой, первородной синевы, с пробуравленными бойницами-проскважинами запредельно-непостижимого смысла…

Но созерцание такого смыслового ландшафта бытия заведомо и многократно превышает возможности эмпирического осознавания. И потому, всё же, изначальное допущение некорректно. Ибо такие смыслы вмещаются только в сознании, изрядно продырявленном и оплодороженном космогоническими червями. Ибо они есть уже благотворная радиация и завершённые конструкты психогенной атомной пыли мироздания — нетленные продукты распада эмпирического сознания.

Добро пожаловать в иное измерение бытия. Приносить с собой земное запрещено.