Перейти к содержимому

На склоне дня, в положенное время загустевшего сумерками, по обыкновению выдвинулся на стандартную диспозицию — берег неспешно истекающей реки. Обозрел знакомое хозяйство, учинил штатную ревизию.

Деревья на берегу — исправно листвят кудрявыми кронами, добросовестно декорируя явление жизни. Река — всё ещё продолжает сносить свои нескончаемые дарованные воды в какие-то метафизические стоки. Луна — по регламенту выдвинулась в положенные сферические координаты и заняла надлежащую позицию на безгрешно угасшем небосводе. Звёзды… Звёзды тоже все на своих кем-то обозначенных местах и стойко «зависли в прописанных для них галактических констелляциях и туманностях и даже профессионально источают вполне волшебный — тоже дарованный? — свет куда-то вширь вселенского необъятия…

Удовлетворившись результатами обхода, деликатно интегрировался в скудеющий красками холст скромного бытия в рамках предъявленного на сей ускользающий миг его фрейма…

Несовершеннолетнее, незрелое общество в своём роде именно созрело — для того, чтобы пасть и сгнить как невостребованный плод. И достигло в цивилизационном марше того совершеннолетия, которое предписывает должную ответственность за эмпирику своего бытия.
Можно, наконец-то считать грехопадение свершившимся, завершенным актом. Одновременно, такая планетарно-местечковая эсхатология есть самое полное наказание, самая адекватная цена за историческое аутодафе.

Мы рождены, чтоб воплотить инферно
Скатать пространство-время ни во что

Всё ниже, и ниже, и ниже
Стремим мы полёт наших душ…