Перейти к содержимому

Единственный действительно фундаментальный выбор смертного человека, определяющий его судьбу в мире: на что и как потратить отмеренное законами человеческой природы время своей жизни — на мелочи, на бездумное потребление и стремление к ложным целям; или же на развитие, на активное осмысление и утверждение законов высшего бытия!
Ибо время — единственный катастрофически невозобновляемый ресурс ветхого человека.
Каждое случайное, пустопорожнее действие (поступок, разговор, занятие…) оплачивается из общего лимита жизненного времени, которого поэтому может не хватить на исполнение своего истинного предназначения.
Время, потраченное сообразно высшим целям, как творческий подвиг индивида конвертируется в цивилизационно значимые культурные памятники личности, отпечатывается в структуре мироздания, вплетается в ткань мирового бытия.
Время смертно взыскует с человека…

Злокозненные явления негодяя-ближнего в пространстве-времени жизни личности не могут служить для нее поводом осиротить собой (и даже самим этим ближним-негодяем) пространство-время мирового бытия...
Только активное переживание (и изживание) и посильное претворение реальности!

В самозаключённом мироздании предустановлена и действует презумпция благости и совершенства. И каждый фрейм, всякое явление мирового бытия, взятые в многомерной полноте причинно-следственной цепи вселенских событий, — потенциально представлены в формате этой зиждительной логики.
Нужно лишь космологически проявить ее и тем самым исполнить до торжества абсолютного закона.

…Сущность времени исчезала и проявлялась… Она ехидно маячила — почти на самой кромке горизонта событий пребывающего Бытия. Можно было бы сказать, что она нарастала — непрерывно и агрессивно, если бы само время периодически и внезапно не истончалось и не изничтожалось в сингулярную точку-поток… Можно было пытаться пить это струящееся жизнью время, можно было усиливаться плыть в его экзистенциально обере́женных заводях, можно было бы, наверное, осмелиться заарканить и посадить на цепь фундаментальных космических взаимодействий или как-то застолбить этот миг (растянутый в бесконечный вектор) в континуальной структуре пространства-времени Сущего, но это всё равно не давало ощущения исхода — долгожданного, благостного как катарсис, окончательного как взрыв сверхновой звезды…

Оно безжалостно и, одновременно, благодатно пронизывало «малую», беззащитно-бренную сущность, насквозь выстуживало её телесную «хотелость» и пожухлым осенним листом уносило её в открытое мировое Бытие, в великую вселенскую пустошь…