Метка: молодость

В чудесном детстве мы так пронизаны стихийным чувством совести, что наши неопытные, случайно-невольные грехи с избытком возмещаем нашей небесно-изначальной, от рождения благостно вверенной нам Богом непорочностью.
В отчаянной молодости мы так безрассудны, что наши искренние благомысленные намерения и добродетельные поступки безмятежно легкомысленно и гедонистически щедро разбавляем греховными проявлениями нашей натуры.
В зрелом возрасте мы настолько опытны, что уже отчетливо различаем, что есть грех и в чем заключается добронравность, устанавливая компромиссный, эмпирически оптимальный баланс этих антиномически противоборствующих начал.
В преклонном возрасте мы столь измождены жизнью, что само существование оборачивается и благой немощью греха, и горьким бессилием благого деяния. Но и сама немощь для эволюционно автономного существа есть (и именно так, неизбежно, будет осознана!) природный грех, который затмевает всякую мыслимую добродетель.

Как бы я сейчас правильно и мудро распорядился… если бы у меня от прежних времен осталось, чем распоряжаться.

Здоровье, до краев разлитое в каждой клетке неистрепанной плоти; молодость, исполняющая упругое тело; неизъязвленная годами физиология организма; свежесть восприятия и чувственная жажда души; психическая эвристика самоосознанного Эго, идущего еще непротоптанными тропами; интрига и ненасытный азарт переживания дней и минут мирового времени; неоглядные надежды и мечты до звездной запредельности — вся неукротимая энергия самой жизни, щедро являемая наследниками будущих времен, приводит к осознанию беспечно упущенных прежних своих возможностей, ревностное отношение к собственному былому, вхолостую растраченному потенциалу прошлых лет…

Мы уходим тогда, когда теряемся во времени — времени «живых» ощущений детства и молодости, путаемся в культурно-темпоральном пространстве.

Когда детское «чувство дома» у нас утрачено, мы начинаем ощущать латентное одиночество и потерянность в огромном — уже неузнаваемом — окружающем нас мире.