Перейти к содержимому

Выразить и передать словесно мысль, особенно зарождающуюся в режиме реального дискурса, когда мысль еще только ищет своего ментального оформления и содержательного определения, во всей полноте и многогранности её оригинального смысла — очень сложно.

Сделать вербальный эскиз переживаемых чувств во всей гамме переживаемых эмоций — невероятно трудно, почти невозможно, и под силу лишь талантливым мастерам слова.

Облечь в словесную формулу психо-ментальное, душевное состояние человека со всеми присущими оттенками и смутными интенциями, как целостный образ личности, застигнутой в её текущий экзистенциальный момент, т.е. запечатлеть, зафиксировать в слове текущее переживаемое состояние личности — в актуальной и нерационализируемой полноте её психических, духовно и душевно-интеллектуальных, физико-физиологических проявлений — воистину, запредельная задача…

Но если, всё же, её удаётся решить, то воспроизведя по этой словесной формуле состояние, входя в многоструйный поток когда-то «живых» и теперь «запротоколированных» психофизических переживаний, можно воспроизвести всю картину мира во всей голографической многомерности и полноте, получить образ сущего, соответствующий этому состоянию — и в мысленном представлении, и в чувственном восприятии, и в интуитивном охвате реальности — именно в той подлинности, в какой она являлась и была представлена личности в тот самый исходный момент времени…

Антропный принцип: «космос таков, потому что в нем присутствует наблюдатель (т. е. возможен человек)». Этот принцип можно логически усилить, добавив к его формулировке: «и другим космос быть не может»!
Иными словами, не просто космос в совокупности его фундаментальных свойств, характеристик и констант «постарался» для человека, сделав возможным его существование в силу почти невероятной, «счастливой» (и ответственной для человека) суперпозиции всех потенций. А значительно строже и категоричнее того: именно психофизические, биологические характеристики человека «сформулировали», императивно задали фундаментальные свойства космоса, сделали возможном его наличие — не просто в том именно нынешнем физическом облике и пространственно-временной определенности, а обусловили саму принципиальную его «возможность к бытию», космологическую возможность проявиться как материально-стяженный образ Сущего, ибо другой, альтернативный, неантропный вид невозможен. И это не случайное произведение сил всего космоса, не удивительное стечение обстоятельств и условий, а телеологический акт, преднамеренное действие, целевой параметр самой вселенной.
Не космос антропен, а антроп космичен — в том взаимном смысле и в той коэволюционной направленности причинно-следственной связи, что именно человек задаёт, порождает космос, он космологический и космогонический центр, источник и фокус мира. Он точка исхода Большого Взрыва, в свернутом информационном виде уже содержащего все «антропные» характеристики и константы жизни предназначенного к развертыванию Мультиверсума, его воспроявления в новом эоне бытия Сущего.
Иной вид, другие свойства и характеристики антропности породили бы (и генерируют?) другой космос!
Эта мысль может показаться совершенно тривиальной. Действительно, тот космос, который доступен для «наблюдения» и восприятия микробу, совсем иной, чем антропоразмерный космос. А мироздание кошки отличается от того Универсума, который порождает и отражает рыба или птица. Но предельный антропный принцип утверждает не разнообразие и отличие в восприятии космоса для разных наблюдателей, — космоса, остающегося единым и объективно неизменным для всех его вольных или невольных обитателей. Предельный антропный принцип, по-видимому, однозначно постулирует различие самих объективных космосов, порождаемых различными его контрагентами и для них.
И вот эта космогоническая рыба беспечно плавает в вечных вселенских волнах бытия различного диапазона, оставаясь вне зон восприятий иных агентов Сущего, творящих иные миры и космосы, простирающиеся за пределами антропного локуса Мультиверса...