Перейти к содержимому

Не только день невечерний, не только утро неполуденное, но и юность не возросшая до полноты лет; дерзость творчества не взрослеющая и не коснеющая в прагматике сиюминутных забот; свежесть восприятия неутомленная, опыт космогонии невозмужалый, и даже знание не самоудовлетворенное своей полнотой и мудростью...

Творческая потенция, всегда только возрастающая, набирающая силу и никогда не знающая удовлетворения, насыщения, усталости…

Однажды, в день невечерний и утро неполуденное — неиссякаемо свежее, напоенное бодростью и дерзким нетерпением дела — все мы, войдя в «разум истины», сойдемся, — конечно, в преображенном виде, — под смоковницей и будем общаться и совместно радоваться паки-бытию. Под той самой смоковницей, которую однажды, в библейские времена, Иисус в назидание людям проклял за бесплодность её, вмиг иссушив на корню, но которая всё же, в восходящем от ветхой земли до нового неба потоке преображения эмпирического мира, вновь обретёт соки жизни, станет способной цвести, благоухать и приносить изумительные плоды свои.

Такая вера усмиряет и оптимизирует.

Последние испытания, последние тени на открывающемся солнечном пути, последние тяжкие беспросветно-тёмные ночи («час быка» человеческой истории) и настанет день — «вот-вот рассвет…» (П.Т. де Шарден). И он будет невечерним. И вечным началом его будет вечное утро — утро неполуденное: неутомляемо бодрое, непереставаемо дерзкое, неиссякаемо энергичное, неукротимо деятельное, неповторимо-инновационно творческое и бесконечно интересное, требующее целиком всей сущности человека, причём не наличной, текущей, а творчески-непрерывно мужающей, вырастающей до новых задач космогонического масштаба…

Неиссякаемая, невыгораемая свежесть этого утра и всего в нём пребывающего и истинно сущего…

Но зачем мегапотребителям день невечерний, утро неполуденное? Это люди сумерек, сумеречного сознания, их освещает тускнеющий свет заката!

Как вообще возможен день невечерний при сумеречном планетарном сознании?