В чудесном детстве мы так пронизаны стихийным чувством совести, что наши неопытные, случайно-невольные грехи с избытком возмещаем нашей небесно-изначальной, от рождения благостно вверенной нам Богом непорочностью.
В отчаянной молодости мы так безрассудны, что наши искренние благомысленные намерения и добродетельные поступки безмятежно легкомысленно и гедонистически щедро разбавляем греховными проявлениями нашей натуры.
В зрелом возрасте мы настолько опытны, что уже отчетливо различаем, что есть грех и в чем заключается добронравность, устанавливая компромиссный, эмпирически оптимальный баланс этих антиномически противоборствующих начал.
В преклонном возрасте мы столь измождены жизнью, что само существование оборачивается и благой немощью греха, и горьким бессилием благого деяния. Но и сама немощь для эволюционно автономного существа есть (и именно так, неизбежно, будет осознана!) природный грех, который затмевает всякую мыслимую добродетель.
Метка: безрассудность
Рискология доверия
Мое открытое настежь и безрассудно забегающее вперед, предуготовленное самой натурой доверие к ближнему и просто случайному сосуществователю заранее покрывает все риски проявления ненадежного «человеческого, слишком человеческого»… в социальном окружении.
Я априори доверяю каждому во всех его личностных реакциях, ибо просто натурально люблю и посильно благословляю… при грустной необходимости конвертируя свою неопытность в жизненное прощение.
Благоревностная колгота́
Усердно добывая средства к жизни, мы с лёгкостью текущей минуты и небрежностью мимолётной случайности утрачиваем… жизнь!
Здравомысленно озабочиваясь средствами к существованию, безрассудно и необратимо теряем само существование…