Перейти к содержимому

Конец света — на самом деле задуман как конец тьмы, в которую в ходе исторического времени постепенно-прогрессивно погружается человечество, гедонистически легализующее все лукавые чудеса технологий, т. е. вне-человека (или без-человека), вместо того, чтобы сосредоточиться на социально-гуманитарных «технологиях» восходящего развития самого человека как живого нравственно-физического организма и, особенно — внутри-человека (или во-человека), т. е. его внутренней сущности, которая есть его личная душа, до смертного момента телесно воспитываемая и духовно образовываемая (эвристически обучаемая) для активного соучастия в божественной литургии творения мира… Это обретение зрелой душой своей личности в ее уникально-самобытной значимости, которая в высшем мире становится ипостасью теосоциального многоединства. И напротив, можно сказать, что вызревшая личность обретается и воспаряется душой, которая как семя цветка в свою пору отрывается от родного лона, устремляясь в широкий мир и открываясь для жизнетворческих возможностей…
Конец света — это тот предел ненормальности социоестественной истории, онтологического порядка мира и немирности самого мира, который, по критериям божественной экологии сущего, уже дальше и дольше невыносим. Это темный и тяжелый геологический осадок пещерной человечности на поверхности богоданной планеты; это тяжелые, психологически вязкие и исторически инертные фракции — антропологический гудрон — той человечности, которая в своей лучшей природно-культурной сущности как светлый и легкий, уже сверхприродный дистиллят способна заслуженно испарять от земли к небу как чистый дух…
Таким образом, Страшный суд отделяет Бытие от небытия — то и другое в абсолютном содержании; этот Суд проводит непреходимую грань между истинным и ложным, между радостью и горем, раем и адом?

Звёзды, особенно солнца, зарождающие и согревающие жизнь на планетах своих систем, щедро источающие в безначально-бесконечный Космос вечные смыслы, — это небесный Рай. Мир, наделенный субъектным началом, исполненный энергией света и тепла, благости и радости; это активный, излучающий разум вечный пульсар, творящий новые звездные миры и одухотворяющий их безмерной любовью.
Земля — земное Чистилище. Это объективно-реальная область явлений исторического бытия несовершеннолетнего общества как возможность воспитания вселенского чувства и духа космогонического творчества. Это пространство-время процессов глобального мытарства в покаянии и в активном искуплении грехов эмпирического бытия.
Разъятое на фрагменты беспомощное космическое вещество, сиротская звездная пыль, бесхозные и неприкаянные астероиды и им подобные пустые космические тела, наконец, черные дыры — это а-локальный Ад: безнебесный и бесземный, лишенный субъектного начала, активного потенциала какого-либо эволюционного развития, восхождения и просто изменения. Это застывший, вмерзший в остановившееся время стационарный мир, злобно погруженный в субстанциальный вакуум и бесконечную бездну безблагостного объектного претерпевания, т. е. выморочный шхерный мир, подпространственная реальность — Преисподняя.

Российскую систему образования надо «приземлить» и «сквасить», т. е. привязать ее к «обычным» природно-географическим условиям исторического существования русского государства и перевести на рельсы традиционных норм обучения, в среде которых и происходит формирование патриотически-образованной личности, а в социальном масштабе — национальной элиты.
Квас же — выражение исконно российского этно-национального начала. Это образное выражение духа национальной идеологии («квасной патриотизм» — из той же серии, но в негативном смысле).

Серый день на излете осени…
Ненастный, бессолнечный, обреченно тоскливый, лишенный какого-либо ожидания чего-то целомудренно светлого, почти чудесного.
Но малыши не ведают, что сегодня тоскливый день, что он исполнен неотвратимостью предстоящей холодной зимы и предчувствием долгих невзрачных вечеров. Они неизменно бодры, неугомонны, любознательны...
И вдруг совершенно непостижимым образом этот серый день преобразился, он наполнился каким-то теплым ощущением гармонии и покоя...
Как-то исподволь исполнился...
...И в такие минуты счастливо не хочется уходить. В Никуда...
Это конечно не «Алилуйя радования», но точно умиротворение великого обетования, которым насквозь благодатно пронизано-пропитано все сущее...
Томление духа и ожидание небесного знамения Небес...
Тихие сумерки так и ненасытившегося солнечным сиянием, неначавшегося светлым дня...
Сопричастился тихой радостью полубомжеватых дворников, тайно пьющих водку между метлой и окриком строгой командирши. Вся сладость — в житейском таинстве посреди обыденности. Мир вращается, а они... водку пьют! Это дерзкий вызов, но и профанация своей разумной сущности! Это реальная эмпирическая радость, а не призрачная теоретическая морковка потребления...

Мировая религия — как универсальный космологический фактор, а не локальная цивилизационная институция, — это мировое связующее и единящее начало, всеобщая взаимосвязь, которая осуществляется и раскрывается любовью как фундаментальным взаимодействием. Это ткань всеединства, превращающая гравитацию космической материи в левитацию вселенского духа.