Перейти к содержимому

Умная единица знает, что ноль за ее спиной — не пустое место, не бездарное ничтожество, а агент скрытой энергии, таинственно множащей величину и значимость самой единицы на порядок.

Конец света — на самом деле задуман как конец тьмы, в которую в ходе исторического времени постепенно-прогрессивно погружается человечество, гедонистически легализующее все лукавые чудеса технологий, т. е. вне-человека (или без-человека), вместо того, чтобы сосредоточиться на социально-гуманитарных «технологиях» восходящего развития самого человека как живого нравственно-физического организма и, особенно — внутри-человека (или во-человека), т. е. его внутренней сущности, которая есть его личная душа, до смертного момента телесно воспитываемая и духовно образовываемая (эвристически обучаемая) для активного соучастия в божественной литургии творения мира… Это обретение зрелой душой своей личности в ее уникально-самобытной значимости, которая в высшем мире становится ипостасью теосоциального многоединства. И напротив, можно сказать, что вызревшая личность обретается и воспаряется душой, которая как семя цветка в свою пору отрывается от родного лона, устремляясь в широкий мир и открываясь для жизнетворческих возможностей…
Конец света — это тот предел ненормальности социоестественной истории, онтологического порядка мира и немирности самого мира, который, по критериям божественной экологии сущего, уже дальше и дольше невыносим. Это темный и тяжелый геологический осадок пещерной человечности на поверхности богоданной планеты; это тяжелые, психологически вязкие и исторически инертные фракции — антропологический гудрон — той человечности, которая в своей лучшей природно-культурной сущности как светлый и легкий, уже сверхприродный дистиллят способна заслуженно испарять от земли к небу как чистый дух…
Таким образом, Страшный суд отделяет Бытие от небытия — то и другое в абсолютном содержании; этот Суд проводит непреходимую грань между истинным и ложным, между радостью и горем, раем и адом?

Католицизм жестокосердно пугает адом, но охотно обещает (по определенному тарифу заслуг) рай.
Протестантизм профессионально утешается мирскими делами, оставляя небо на потом, но напоминая о посмертных рисках земной бизнес-пассивности.
Православие строго предупреждает безнравственность, блюдет возможное благочиние и… пребывает в вековом ожидании.
Христианство в целом слишком сосредоточенно на грехах, и легко осуждает на потусторонние мучения и наказания, но забывает о важности преображающей добродетели и спасительной значимости потенциала нравственного восхождения человека — даже и в его несовершенной природе, даже и в его заблудшей душе.
Это эмпирическое исповедание добра как неутомимой веры в сверхэмпирического человека.

К логике разрешения парадокса Э. Ферми.

1. Цивилизации предшествующих миров/локальных констелляций вселенной/галактик/звезд/планетных систем, т.е. возникшие намного раньше солнечно-земной (например, во время существования галактик, звезд и планетных систем предыдущих, по отношению к Млечному пути и Солнечной системе, поколений): если их восходящее развитие к моменту коллапса собственного цивилизационного лона позволило им избежать гибели, то к настоящему моменту панвселенского времени эволюционно выработанные ими формы разумной жизни существенно превосходят первичную/базовую в условиях организованности их планетных биосфер форму жизненности (например, биологическую белково-нуклеиновую, телесную, связанную с физиологией — в организованности земной биосферы). Это может быть энергетическая, информационно-квантовая форма, Ψ-фотонная радиация, т.е. нематериальная, принципиально бессубстанциальная — абсолютно универсальная, проявляющаяся в виде космических излучений, взаимодействий и полей (например, гравитации?). Уровень развития этих кластеров космоноосферы настолько высок, что в своих формах проявления разумной жизнедеятельности они для грубо-материального восприятия земного человечества представляются сверхтонкой/скрытой материей/энергией (особого рода материально-энергетически-информационной сущностью), нерегистрируемой современными научными методами и непознаваемой в рамках выработанной человечеством естественнонаучной картины мира. Иначе говоря, современный методологический, научно-технический и научно-технологический инструментарий не способен распознать проявление внеземного творческого разума и идентифицировать его именно как активность экзоцивилизации.
2. Инопланетные цивилизации-современники земной, принадлежащие одному поколению очагов разумной жизни, эволюционировавшие параллельно человечеству в биосферах своих планет, схожих по своим параметрам с биосферой Земли. Очевидно, схожесть условий эволюции коррелирует с характером и скоростью самой эволюции жизни и ее разумных видов. Следовательно, научно-технологическая зрелость этих цивилизаций находится примерно на одном уровне (плюс-минус некоторый свободный астрономический член, выражающий специфику собственной звездной системы и ее планетной структуры). Цивилизации, схожие по времени возникновения и характеру развития с земной, еще не достигли, как и мы, уровня технологической зрелости, достаточного для самостоятельного проявления в космосе, обнаруживаемого сторонним, технически равномощным наблюдателем. Возможности и факты космической активности ноотехносфер этого класса сопоставимы, а именно — близки к абсолютному «космологическому нулю», и потому не поддаются обнаружению. Различимых следов их присутствия в космосе фактически нет, равно как и сам космос для них цивилизационно пуст!
3. Особое место в атласе инопланетных цивилизаций могут занимать цивилизации того же или младших, относительно земной, поколений, но развивавшиеся/развивающиеся в принципиально иных условиях/среде жизни. Цивилизации, возникшие и развивавшиеся в принципиально отличных от биосферы Земли условиях (например, в рамках гипотезы К. Сагана о возможности существования в верхних слоях атмосферы Юпитера трех форм жизни на основе аммиака), возможно эволюционировавшие на порядки быстрее, чем это происходило в биосфере Земли, — такие цивилизации, столь же вероятно, могут быть представлены в резко отличных от земной формах разумного присутствия в динамике космоса; тогда и их цивилизационное участие в космических процессах может носить столь же «неземной» характер, нераспознаваемый в логике научного восприятия человечества.
3.1. 
Если эти цивилизации смогли/успели достичь уровня развития, достаточного для космологически значимой активности в универсуме, то, как и в случае цивилизаций старших поколений, проявление их форм разумной жизнедеятельности с необходимостью должны иметь универсальную, «природоподобную» основу (разновидность космического излучения, плазменных волн?); это сверхбиологические (в терминах биосферы), сверхчеловеческие виды и формы, превосходящие представимые в рамках земного мировоззрения образы и формы внеземного разума.
3.2. 
Если эти цивилизации в своей научно-технологической зрелости не превосходят уровень развития земной цивилизации, то их присутствие в космосе ничтожно или вовсе отсутствует — как для всего класса «солнечных цивилизаций» в целом.

Таким образом, осуществляемый в нынешнем виде поиск инопланетных цивилизаций бессмысленен; парадокс Ферми вскрывает парадоксальность самой постановки вопроса о поиске иноразума, заведомую методологическую и практическую безуспешность его решения, ибо человечество в своих программах поиска внеземного разума (SETI — Search for Extraterrestrial Intelligence) ищет не то, не там и не так!
Более продуктивная методология поиска заключается в сосредоточении научного аппарата на исследовании феноменов, выходящих за принятую и научно-узаконенную современную картину мира, на изучении явлений многозначной реальности, выходящих за круг позитивно наблюдаемых/устанавливаемых/фиксируемых фактов, а значит — и в выработке новой физики, сопряженной с новой метафизикой — физикой явлений высшего разума (вселенский разум/мировая душа, Единое, Абсолют, Бог).
Логически и технологически целесообразно не земному человечеству искать инопланетные цивилизации, следы их космокультурного проявления во вселенной, а наоборот, обнаруживать следы встречного поиска самими этими возможными космическими сверхцивилизациями нас, нашей цивилизации (и возможные факты их соучастия в организованности земного бытия, их осторожного контакта с нами)! Не сканировать вхолостую просторы космоса, а исследовать явления тонкого мира, факты и артефакты на стыке физического и метафизического проявления реальности мира, т.е. выявлять и подтверждать свидетельства существования иных цивилизаций не в космических событиях, а в социальной и научно-технологической истории развитии самого планетарного человечества.

Эмпирические истины, выстраданные конкретными человеками, духовные озарения и интеллектуальные находки «текущего» человека, всечеловеческие культурно-цивилизационные «твердыни», исторически намытые ценности невесомого характера — окажутся ли значимы для дела совершения и завершения мира, будут ли ценны в совершенном мире? Там, по ту сторону эсхатологии?
Вопрос не о личных заслугах отдельного человека и посмертном воздаянии ему; вопрос о системе ценностей «верхнего мира», о самой глубинной логике его креативного зиждительства. Существенны ли в этом космическом процессе все проделанные исторически позитивные шаги в развитии человечества? Возможно, весь земной прогресс (в том числе, и научно-познавательный, и культурный, и даже нравственный) — самообман и снобизм «нижнего мира», «плотной» цивилизации. И тогда вся, даже героически выстоянная и выстраданная, история цивилизационного бытия не имеет никакой ценности для онтологии высшего порядка, для метаистории постэсхатологического мира…