Перейти к содержимому

Традиционная поминальная надпись на могильной плите: «Помним, любим, скорбим» — грустное и пассивное выражение любви из этого мира в иной, как светильник чувства, постепенно угасающий теплым светом.
Встречное — деятельное и призывное — обращение из того света к этому: «Я вас люблю. И поныне!». Как тот свет нравственного семафора, отчаянно пронзающий смертный мрак сигналом другого бытия и возбуждающий в сердце и душе неотрекшихся от любви к ушедшему в иные пределы ближнему страстный отклик!..
Вместо ритуальной эпитафии R.I.P. (лат. requiescat in pace) — «покойся с миром», т. е. в бездеятельном забытье там — в том мире, — надлежит быть V.I.P.(лат. vive in pace), т. е. «живи в мире» — обеспокойся миром, активно следуя императиву любви бессмертной и творящей и исполняя долг воскрешения здесь — в этом мире! И тогда уже истинно R.I.P. — resurrectio in pace — воскрешение в мире как активно-нравственный отклик на призыв «Воскреси меня!».
Свет, сквозящий чрез миры…

Позитивное мышление — психологическая доминанта оптимиста. Прогрессирующее общество «промышленно» вырабатывает, культивирует бодрых оптимистов. А сколько их под могильными плитами скопилось! Что ни могила, что ни крест, то, скорее всего, памятник оптимизму. Такова экономика оптимизма: присыпанный землёй, прижизненный оптимизм изгнивает в пост-витальный пост-оптимизм — увы, лишь в рамках биосферных циклов биогенной миграции атомов.

Это смертная сень неоправданного «позитивизма». Каков действительный, деятельный оптимизм, таков и витальный статус человека в неостановимой и нескончаемой чреде времён. Могила — последнее прибежище оптимиста. Могильный памятник и есть самый нелукавый символ прогресса и самый честный «знак отличия» за участие в нём. Вся необозримая «сумма технологий» для человека и во имя человека — в одной могильной яме! И это единственное на сегодняшний день «гарантированное» обетование прогресса человеку!

Таков прогресс, таков цивилизационный оптимизм, такова сила позитивного мышления планетарного общества. И потому — не кладбища измождённых жизнью тел, и не эгрегор изжитых душ, а кладбища самомнений, останки самонадеянного оптимизма…