Перейти к содержимому

Души в состоянии загробного бытия не могут испытывать наслаждений или мучений телесных, И потому Дантова картина Ада — это вопиющее противоречие самой христианской концепции посмертного бытия!
Но души могут наслаждаться или терзаться переживаниями чувственными: в Раю это наслаждение красотой сада Эдем, божественной музыкой, гармонией представшего Рая в целом, наконец, само чувство блаженства и, конечно же, благодать общения с Богом. В Аду это нравственные переживания, муки совести, чувство изверженности из божественного круга света и общения, полной оставленности Богом — мрачной безблагодатности…
Из этого следует, что души, даже как бестелесные сущности, лишенные каких-либо органов, все же имеют сверхорганические каналы чувственного восприятия.

Демоническая инверсия качеств в адской логике: порок в мире живых оборачивается «добродетелью» в грешном мире мертвых, а страдание изворачивается наслаждением.
Нравственный изъян становится грязной доблестью, а кромешный мрак — «черным» светом, и наоборот — божественный луч истинно белого света искажается и вымарывается как адское зло, т. е. несущий зло для самого́ ада.

Мороженое в детстве — вкусовое наслаждение; мороженое в старости — психологическое.

Человек — существо «наркотического» склада, страждущее, зависимое от своих желаний и потребностей, и в ещё большей мере — от вечного стремления добиться большего, превзойти в своих страстях однажды достигнутый уровень, оптимизировать полученное благо.
Получив желаемое, чувственно воощутив вожделенное, в следующий миг своего хотения он мечтает уже о большем: ещё больше, еще ярче, ещё сильнее. И так во всем. Но это, в конце концов, приводит к противоположному эффекту: нарушив пределы допустимого (выйдя из чувственного «окна Овертона»), расторгнув границы естественно-возможного и психологически комфортного, он вместо ощущения радости испытывает грусть и печаль, вместо удовольствия и наслаждения — страдание, вместо пользы — вред.
И вот, вместо развития — деградация, вместо удовлетворения — полное разочарование, вместо необычного нового — зияющая пустота…
Это пружина прогресса?
Это вопрос о золотой середине.

Наслаждение на берегу реки… жизни…

Малым ключом жизненных сил сочусь из подземелья тощей, слабой струей личной экзистенции, благоговейно впадаю в реку извечного бытия и силюсь пополнить ее самовластные воды…