Перейти к содержимому

Два чувства, одновременно захватывающие душу и… задающие в ней смысловое поле высокого напряжения:
~ благодатная причастность к великому Бытию,
~ и принципиальная онтологическая неукоренённость в нём — изначальная бренность невольного существа, неупокоенной личности, беспомощно увлекаемой вихрем жизни…

Экзистенциальная зыбкость, текучесть момента не позволяет сосредоточиться на его вечной, онтологической основе, помыслить для этого распадающегося момента более устойчивые формы и твёрдые основания, чем поток мелкособытий. Микроэкзистенция в коловороте скоробытия… В этом переживании момента — переживании, замкнутом в скорлупе этого момента и из неё не выходящем, — каким бы чувственно глубоким оно ни было, дробится и ускользает от восприятия само бытие как целостное явление — явление абсолютного смысла, великой цели, собственного предназначения и содержания жизни, — ускользает как феномен, как предмет умозрительного рассмотрения, который можно удерживать в фокусе рефлексии сколь-нибудь обстоятельно, вневременно. Личность и не бытийствует в собственном восприятии, в своём сознании. Она только и всего лишь — переживает, всегда лишь экзистентствует «по поводу», психически рефлексивно пульсирует. Персонального, собственного бытия нет — есть лишь вьющаяся вервь экзистенции с узлами-событиями личной судьбы.

Напряжение бытия — в его непрерывности, в той неотменимости, что надлежит быть, бытийствовать в каждый момент времени. Не просто наличествовать, существовать, а именно актуально быть. Между существованием и бытием — психо-онтологический разрыв. Можно ли существовать, но не бытийствовать — непременно, осознанно и драматично — в какие-то определенные («выколотые») моменты; «просто присутствовать», наличествовать в мире, пребывать пассивно в его структурно-содержательной ткани?