Перейти к содержимому

Весь так называемый жизненный опыт — это лишь никчёмный багаж усталости переживаний, потёртости впечатлений, скукообразной пресыщенности и естественного психофизиологического пессимизма, в лучшем случае — тупого бесчувственного равнодушия.

Гипнотическую мантру «скоро всё будут хорошо», читаемую в ситуации переживаемой депрессии и пессимизма, следовало бы дополнить убеждением: «вот уже совсем скоро, просто надо немного потерпеть».

Истинные пессимисты и этому не верят. Выражаясь в духе и стилистике чеховского героя, они могли бы воскликнуть: «Помилуйте, что вы тут давеча говорили! Скоро всё будет хорошо! И это в благоденствующем-то обществе?!».

Всё же необходимо возразить пессимистическому восприятию бытия и направить иных на путь жизненного «позитивизма». Ибо, как минимум, следовало бы говорить, что всё будет невозможно, просто невыразимо хорошо и ослепительно прекрасно! Но и это не отражает истинного состояния мира. Ибо мир уже давно и надёжно пребывает в абсолютном добре и неуклонно близится к Абсолюту. Это апокрифический факт, великое умолчание смысла Мультверса: сущее давно и безнадёжно погрязло в подобающем ему совершенстве. И это совершенство изначальное, от сотворения Мира, и даже раньше — мир совершенен за много вечностей до него в бесконечной последовательности Вечностей, задолго до её нынешнего вселенского раскрытия. Он совершенен и прекрасен уже по абсолютному своему замыслу, «проективная» история которого тоже уходит в необозримую толщу времён.

А «теодицея» мирового несовершенства в таком случае, если довериться Циолковскому, есть тренировка атомов вселенной — её первобытных граждан, — пребывающих в разных мыслимых формах и агрегатных состояниях для обретения и восполнения полноты всеобщего панпсихического ощущения радости бытия.

Да пребудет она в вас!

Более продуктивным и адекватным методом познания и восприятия сущего представляется не материализм (плоский атомарный монизм, озабоченность веществом мира), и не идеализм (трансцендентная внемирность), а реализм (признание многослойности мира, вариативности форм его проявления).
А в мироощущении — не пессимизм (унылый, обескураживающий и деморализующий), и не оптимизм (гипертональный, оглушающий мозг и оглупляющий чувство), а скептицизм (бодрствующий, адекватный и критически-конструктивный).

Текущая реализация Мультиверса, как и все иные, — пресовершенна и абсолютна… Она потенциально открывает уже невообразимые высоты бытия, действительное достижение коих — лишь вопрос времени, предписанной истории…
Как ни странно, такая «благая весть» способна угнетать психику бренного существа и может стать нервирующим источником окончательного пессимизма. Отсвет совершенства не всегда вызывает прилив восторга и чувство «всесокрушимой» радости в душе, ощущающей экзистенциальную конечность субъективного мира.
Это провал в буддизм — совершенство во всей полноте уже имеет высшую реализацию, все растворено в великих и предопределенных циклах бытия, времени нет и потому надо отрешиться от мирских тревог и земных забот, совлечься дерзости духа к восхождению, ибо оно уже встроено в цепь необходимых витков преображения Сущего. Нужно упокоиться, минимизироваться и терпеливо пребывать…

Оптимист — это пессимист, не прошедший искушение реальностью. Иначе говоря, оптимист — неискушённый пессимист.
С другой стороны, пессимист — это хлебнувший лиха оптимист.