Перейти к содержимому

Мотылёк, озабоченно вьющийся в наступившей ночи в свете самоуверенного паркового фонаря, и усердно работающий своими бархатно-призрачными крыльями...

Какую вселенную видит он? Замечает ли наблюдателя, сидящего под деревом его жизни, знает ли он, что за ним наблюдают?

Может созерцатель его жизненного трека — иное измерение мотылькового мира? Или божественная субстанция? Или энтропийный мусор, неразличимый с высоты его невысокого и недолгого полёта?

Несовершеннолетнее, незрелое общество в своём роде именно созрело — для того, чтобы пасть и сгнить как невостребованный плод. И достигло в цивилизационном марше того совершеннолетия, которое предписывает должную ответственность за эмпирику своего бытия.
Можно, наконец-то считать грехопадение свершившимся, завершенным актом. Одновременно, такая планетарно-местечковая эсхатология есть самое полное наказание, самая адекватная цена за историческое аутодафе.

Мы рождены, чтоб воплотить инферно
Скатать пространство-время ни во что

Всё ниже, и ниже, и ниже
Стремим мы полёт наших душ…