Перейти к содержимому

Еще раз и в иной смысловой тональности перефразируя Л. Толстого, можно сделать эмпирическое предположение: все праведники праведны одинаково, каждый грешник грешен по-своему.

Христианский догмат о Страшном Суде основан на классическом понимании действия закона сохранения в замкнутой системе — для того, чтобы одни по итогам Судного дня могли войти в Рай и обрести заслуженное блаженство, необходимо, по закону сохранения, чтобы другая часть мира была низвергнута в Ад и погрузилась в вечный ужас. При этом в результате эсхатологической поляризации в оценочном пространстве «добро–зло» испытываемые страдания грешников в своем абсолютном выражении, чувственном напряжении и категорической неперерешаемости соразмерны блаженству праведников, и они, очевидно, «статистически» сбалансированы с неизменной суммой.

Движители мира — отнюдь не оптимисты и самоуверенные люди, а «оптимисты поневоле», люди трагического миросозерцания. Не праведники и святые, а очень далёкие от этого состояния и сознающие это: сомневающиеся, пребывающие в постоянной саморепрессии, мятущиеся, мировоззренчески ортогональные по отношению к самим себе и другим, и в этом находящие оплот своей силы. В их мучительном поиске собственных психологических констант, попытках обрести себя и возвести личностную твердыню в вечно меняющемся мире — залог спасения многих вовсе не помышляющих о спасении…