Три великих проклятия эмпирического человека, безжалостно утягивающие его в воронку небытия:
~ закон больших чисел, неумолимо действующий в абстрактно-социологической реальности, статистически беспощадно подвергающий общество слепой «децимации»;
~ биологическая инерция жизни в ее изнашивающем личность конкретно-психологическом проявлении, бесцельно влачащая индивида в экзистенциальном потоке по ухабам судьбы;
~ и как адская сень — смерть, законодательно определяющая ветхого человека… Так природная сила оборачивается человеческим бессилием, естественный закон — нравственным беззаконием, произвол неразумной стихии — безволием разумного начала.
Метка: произвол
Свободовольные метаморфозы
Свобода без воли — бесцельность, праздность и разгул — вольница, но неволя как сознательная автономия.
Воля без свободы — произвол, бунт и насилие — импульс к переопределению, но разрушающий.
Свобода воли = воля свободы — объективная положительная сила (доброволие), целеустремленность к самоорганизации, восхождению, автоэволюции. Это собственно воля в подлинном и единственно истинном смысле — по замыслу и благодати Божию.
Но это и паразитарная, злонамеренная энергия (зловолие). Это мотивация злодействия как энтропийная тень воли подлинной, естественной для истинно разумного существа.
Психика в аренду, или ментальное хакерство
Бывают моменты, когда проваливаешься в состояние психологической многоэтажности и многоуровневости восприятия, словно навязанной плюралистичности пульсирующего сознания. В этих случаях ощущаешь, что твоим мозгом думает кто-то другой, или сразу несколько разных персонажей — многие иные, независимые ни от кого другие, ментальные призраки которых блуждают в контурах твоей психики… Принуждение к мысли, изневоливание к чувству: в эти заторможенные минуты мною думают, мною чувствуют, мною живут, отчуждая мою личность от её «родного» телесного субстрата. Словно чужая сущность арендовала мой психофизический агрегат и по собственному произволу истирает мой жизненный потенциал…
Невозможно запретить своему мозгу эту опасную игру, эту рискованную психическую продуктивность. Я бессилен остановить изнуряющее мою личность генерирование какой-то внеличной психологической и даже гиперпсихологической реальности. Всё, что мне доступно в этой ситуации, это просьба: «мозг, пожалуйста, отдохни» и молитва «Господи, помилуй!».
Если после смерти человека от личности не остаётся ничего, никакого психического осадка в материальной структуре мира, никакого духовного, хотя бы, пепла, золы в его ткани, то… не то, что Бога нет, — он просто не нужен.
И тогда, действительно, возможен любой произвол, тогда конечному существу самопозволено решительно всё…