Перейти к содержимому

В предрассветный час новолетия — объективной инициации очередного временного цикла астро-психо-биологического бытия полуизношенной личности — возникает какая-то необъяснимая, извне навязываемая потребность в размышлении о сущности сущего и о природе природы — в их истинных, метафизически потаенных и абсолютных смыслах…
То есть об онтологическом таинстве тех запредельных реалий, с которыми биохимический индивид в его тлеющей эмпирике не имеет действительного соприкосновения!

Не всякая загадка требует разгадки. Это непроницаемая для человеческого разума сфера великого таинства явления мира.
Но поиск отгадки может служить жизнеценным импульсом в судьбе человека, которая тоже есть таинство явления личности в мире.

Чтобы осуществить супраморалистический план патрофикации (Н.Ф. Федоров) — воскрешения отшедших отцов-предков, — нужно раскрыть тайну смерти, метафизику поствитального пребывания души. А для этого нужно исследовать феномен души как особой субстанции, определяющей сущность личности, т. е. нужно в полной мере познать тайну жизни человека как существа, наделенного душой, и системные законы/процессы функционального проявления персонально-неделимой психики.
И тогда душа перестанет быть потемками — даже для самого индивида, ею чудесно одухотворенного.

Психологическая техника жизни, или золотое психологическое правило: не впускать в свое сознание непрерывно производимый внешним миром негатив.
Психологическое искусство жизни или бриллиантовое психологическое правило — не продуцировать негатив в собственном сознании.
Драгоценная психологическая эвристика как жизненная сноровка и талант жизни.

Серый день на излете осени…
Ненастный, бессолнечный, обреченно тоскливый, лишенный какого-либо ожидания чего-то целомудренно светлого, почти чудесного.
Но малыши не ведают, что сегодня тоскливый день, что он исполнен неотвратимостью предстоящей холодной зимы и предчувствием долгих невзрачных вечеров. Они неизменно бодры, неугомонны, любознательны...
И вдруг совершенно непостижимым образом этот серый день преобразился, он наполнился каким-то теплым ощущением гармонии и покоя...
Как-то исподволь исполнился...
...И в такие минуты счастливо не хочется уходить. В Никуда...
Это конечно не «Алилуйя радования», но точно умиротворение великого обетования, которым насквозь благодатно пронизано-пропитано все сущее...
Томление духа и ожидание небесного знамения Небес...
Тихие сумерки так и ненасытившегося солнечным сиянием, неначавшегося светлым дня...
Сопричастился тихой радостью полубомжеватых дворников, тайно пьющих водку между метлой и окриком строгой командирши. Вся сладость — в житейском таинстве посреди обыденности. Мир вращается, а они... водку пьют! Это дерзкий вызов, но и профанация своей разумной сущности! Это реальная эмпирическая радость, а не призрачная теоретическая морковка потребления...