Перейти к содержимому

Интересен «эффект внешнего наблюдателя»: в отстранённом восприятии — со стороны — всё или многое кажется упрощенным, безмятежным, счастливым.

Из окон вечернего города, как будто, струится особый бытийный (и расслабленно-бессобытийный) дух. И кажется, что каждое светлое пятно на лике жилого убежища «свидетелей жизни» — вход в какое-то пространство особой психоэмоциональной размерности, в котором творится и свершается невероятно интересная, фатально счастливая, удивительно удивительная жизнь — явно не в пример той, которая преисполнена неотвязных забот и постоянных тревог…

Помню славную эпоху советских трёхлитровых банок… Они были призывно-пузатыми и казались монструозно-необъятными. В них метафизически вмещалось всё бытие насущного дня в его щедром пивном разливе, в хмельной сущности которого непостижимым образом и без остатка растворялись все тревоги и разногласия переживаний текущего момента!

Идеальная тара для растворителя дней!

День нам предъявленный, ускользающий в прошлое. Уже вот минующий нас… уже минувший. День жизни… Нет, день судьбы… Нет, день бытия…
Он не угасал в безвозвратный пепел времени, он царственно покидал текущий эон бытия — торжественно и в пышных одеяниях красок, звуков, невообразимой симфонии надежд сего дня, ещё не остывших от полуденного зноя желаний…
Это было вызревшее за день и набравшее силу крещендо божественного начала, как будто что-то ещё может быть более обязательным для восхищения и преклонения.
…Боже, как уже далеко я удалился от его тревог, которые вот только что меня разрывали на части неудовлетворенности всем и вся…
Вечер возвращал полноту и остроту приутомлённого восприятия.
Было его небо, была его вечность и сопутствующие ей непреложные, неотменимые вопросы — и к безответной Вечности НадСущего, и к бренной сущности текущего фрагмента его воплощения.
Было-Бытие… Большое и неохватное, целокупное… в малом и образном, лично-частном… Абсолютное сквозило в заскорузлом восприятии эмпирической насекомости.
Звезды светили прямо сквозь наличную актуальность пребывания здесь-и-сейчас, и их запоздалый свет погружался в какие-то разверзнутые глуби́ны души, вдруг и непроизвольно открывшей свои сокровенно чувственные (слава Всевышнему за сакральность тайны Сущего) чертоги и очутившейся беззащитной перед порывом вселенского смысла — невообразимого, немыслимого, головокружительного, изумляющего сущий порядок…
Невозможно рационально транслировать этот метафизический поток… «ПреВечно абсолютное в бренной душе»… Господи, позволь ей преодолеть оковы бренности и изойти в пределы нового неба!

Текущая реализация Мультиверса, как и все иные, — пресовершенна и абсолютна… Она потенциально открывает уже невообразимые высоты бытия, действительное достижение коих — лишь вопрос времени, предписанной истории…
Как ни странно, такая «благая весть» способна угнетать психику бренного существа и может стать нервирующим источником окончательного пессимизма. Отсвет совершенства не всегда вызывает прилив восторга и чувство «всесокрушимой» радости в душе, ощущающей экзистенциальную конечность субъективного мира.
Это провал в буддизм — совершенство во всей полноте уже имеет высшую реализацию, все растворено в великих и предопределенных циклах бытия, времени нет и потому надо отрешиться от мирских тревог и земных забот, совлечься дерзости духа к восхождению, ибо оно уже встроено в цепь необходимых витков преображения Сущего. Нужно упокоиться, минимизироваться и терпеливо пребывать…