Перейти к содержимому

Счастье — как кот Шредингера в психологическом обличье; это состояние пси-квантовой неопределенности: малейшая попытка гедонистически ухватить и утилизировать его оборачивается безнадежной утратой беспредметных и призрачных атрибутов счастья. Оно как незримая, но чувственная дымка, вмиг рассеиваемая при уловке отрефлексировать состояние счастья; и неизменным и досадным результатом сознательного маневра как-то детектировать, опредметить зыбкое ощущение счастья становится чувственная неопределенность и ментальная растерянность…
И хочется для человека чего-то действительно достоверного, неподдельного — как непосредственного ощущения волшебно-земной эмпирики каждого дня. И это более простое и бесхитростное, и одновременно, более доступное и щедрое чувство, восторгающее душу в самых неожиданных событийных закоулках жизни, — радость. Это детское в своей первооснове чувство, это радость в любых эвристически извлекаемых ее формах и видах, причинно-следственных связках и поводах, любого масштаба и эмоционального накала. А радость земных достижений — чувство, поистине, уже небесное, просветляющее ближний космос — экзистенциальный космос самого пребывающего в радости человека и его ближних…

Обрести счастье в несчастливых условиях жизни — ничего не стоит (ибо субъективная истинно счастливая реальность положительно не коррелирует с материальной средой).
Стать несчастным на фоне счастливых обстоятельств жизни — еще легче (ибо субъективная инфернация бытия перечеркивает доступно-простые радости эмпирической жизни)!

Счастье — неконтролируемое состояние; ощущение счастья — подсознательное и даже вообще бессознательное: психология счастья «автоматична» и неосознаваема как физиология здорового организма. Счастье — как дыхание, незаметно-благостно и естественно-лёгко, оно вне сканирующей рефлексии.
Как только человек начинает мысленно тестировать свой экзистенциальный статус на предмет его идентичности счастью, так это ощущение улетучивается и становится принципиально и болезненно недостижимым.
Когда индивид пытается ментально «ловить» счастье, происходит драматический коллапс «неосязаемого» статуса.
Счастье — это эмоциональное состояние квантовой неопределенности психики «счастливой» личности…

Какая-то выколотая точка миропредставления, персонально-экзистенциальная черная дырка в общем социоприродном пространстве-времени: из оконного проема собственной обители не лучится свет обыденно-житейского счастья, он не будоражит воображение картинами заботливой родственности и естественной любви, не восхищает образами теплой семейной гармонии…

Иногда возникает «соблазн унтерменша»: обратиться букашкой, не сознающей своих дней, беспечно решать букашечные вопросы невольно обретаемой букашечной жизни и смерти.
Это священное неведение и псевдобеспечность, в масштабировании примитивных ощущений на психическую архитектуру, равновелики счастью «добропорядочного обывателя»?
Противоречие в том, что такая осчастливленная жизнью букашка не может артикулировать саму мысль о счастье. Как, впрочем, и о самом своем существовании… Ибо она не способна на дерзкое «Азъ».