Перейти к содержимому

В христианстве важнейшей добродетелью, согласующей человека с Богом, является смирение. В цивилизационно-мировом и вселенско-экологическом прочтении это можно интерпретировать как согласование общества с Миром, с Природой, их коэволюция; как смирение или замирение социальной истории с естественными законами «Большого Бытия».
Смирение — значит «с миром», со-мирие, т. е. гармонизация человеческого и природного. Или эволюционное соразвитие двух начал, в котором человек — природная ипостась Мира, восходящая к Богу. И потому смирение — сошествие человека в мир для просветления и одухотворения этого эмпирического мира путем всеобщей регуляции (Н.Ф. Федоров), пронизывающей все уровни бытия сущего. И тогда всеобщее спасение через смирение. И будет мир всем и во всем мире — полное и истинное умиротворение.
Но со-мирие — не пассивное смирение, не страдальческое, и тем не менее, безучастное претерпевание энтропийной эрозии наличного бытия, его апокалипсирующего упадка. Это деятельное согласование — с-миром-согласие — истории восходящего человека с историей преображаемого мира, теоантропологии с космологией путем овладения установочными законами мира, фундаментальной логикой его бытия и архитектоникой мирового пространства-времени. Смирение — активное, «за мир ответственное» спасение мира, означающее мирное состояние мира, его восхищающий ко благу апокатастасис «от края до края» сущего.
Сам Христос, пришедший в Мир для его спасения, — «кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11:29).

Вертикаль российской власти постепенно превращается в региональную сеть чудес Деда Мороза всея Руси, а чиновные халдеи — в рождественских оленей.

Чудодейственная вертикаль волшебной власти. Елочная структура государственного восхищения народа.

Прямая линия главного кудесника нации — счастливая лотерея чудесного решения частных проблем.

…Бесконечное, глубино-синеющее небо, окаймленное кружевами легкомысленных облаков. Щедро разлитая благость лета — безмятежный праздник красок, звуков, ощущений непосредственного бытия. Природа источается и торжествуется чудесными явлениями жизни...
Очень восхищает и радует, но и, одновременно, тревожит и даже сиротит чувствительность к жизни, если дать ей простор для самовыражения.
Она мажорно пробивается сквозь эмпирическую «нормальность» и «бьёт по глазам» даже в самых мелких событиях и явлениях. Неуемным озабоченно-трудолюбивым, но и жизненно-беспечным роением разномастных пчел, мошек, букашек. Восторженным кличем словно ошалевших от благодати птиц. Восходящим к небесным высотам визгом детворы, неподкупными солнечными улыбками детей всей Земли...

День нам предъявленный, ускользающий в прошлое. Уже вот минующий нас… уже минувший. День жизни… Нет, день судьбы… Нет, день бытия…
Он не угасал в безвозвратный пепел времени, он царственно покидал текущий эон бытия — торжественно и в пышных одеяниях красок, звуков, невообразимой симфонии надежд сего дня, ещё не остывших от полуденного зноя желаний…
Это было вызревшее за день и набравшее силу крещендо божественного начала, как будто что-то ещё может быть более обязательным для восхищения и преклонения.
…Боже, как уже далеко я удалился от его тревог, которые вот только что меня разрывали на части неудовлетворенности всем и вся…
Вечер возвращал полноту и остроту приутомлённого восприятия.
Было его небо, была его вечность и сопутствующие ей непреложные, неотменимые вопросы — и к безответной Вечности НадСущего, и к бренной сущности текущего фрагмента его воплощения.
Было-Бытие… Большое и неохватное, целокупное… в малом и образном, лично-частном… Абсолютное сквозило в заскорузлом восприятии эмпирической насекомости.
Звезды светили прямо сквозь наличную актуальность пребывания здесь-и-сейчас, и их запоздалый свет погружался в какие-то разверзнутые глуби́ны души, вдруг и непроизвольно открывшей свои сокровенно чувственные (слава Всевышнему за сакральность тайны Сущего) чертоги и очутившейся беззащитной перед порывом вселенского смысла — невообразимого, немыслимого, головокружительного, изумляющего сущий порядок…
Невозможно рационально транслировать этот метафизический поток… «ПреВечно абсолютное в бренной душе»… Господи, позволь ей преодолеть оковы бренности и изойти в пределы нового неба!

Раньше церковь и монастыри учили вечности, приготовляли к нормам абсолютного бытия, а нынешняя цивилизация и культура учит смерти, прививает наслаждение и восхищение ею…