Перейти к содержимому

В определенном возрасте интрига жизни сменяется интригой смерти.
Ожидание чего-то интересного, удивительного в каждый новый день угасает и его пепел разгорается желанием предвидеть завершение всех своих дней…

Эмпирические истины, выстраданные конкретными человеками, духовные озарения и интеллектуальные находки «текущего» человека, всечеловеческие культурно-цивилизационные «твердыни», исторически намытые ценности невесомого характера — окажутся ли значимы для дела совершения и завершения мира, будут ли ценны в совершенном мире? Там, по ту сторону эсхатологии?
Вопрос не о личных заслугах отдельного человека и посмертном воздаянии ему; вопрос о системе ценностей «верхнего мира», о самой глубинной логике его креативного зиждительства. Существенны ли в этом космическом процессе все проделанные исторически позитивные шаги в развитии человечества? Возможно, весь земной прогресс (в том числе, и научно-познавательный, и культурный, и даже нравственный) — самообман и снобизм «нижнего мира», «плотной» цивилизации. И тогда вся, даже героически выстоянная и выстраданная, история цивилизационного бытия не имеет никакой ценности для онтологии высшего порядка, для метаистории постэсхатологического мира…

Комендант гарнизона: «В конце концов, важно не то, что мы уйдем из жизни, а то, как мы прожили жизнь».

А вот истина другая: уже не важно, как ты прожил жизнь, а как ты уйдешь из нее, как закончишь свой земной путь. Жизнь из ошибок — в обмен на тихий, мирный, безболезненный для всех уход из жизни, спокойное завершение ее израненной истории...