Перейти к содержимому

Душа человека — обиталица двух миров: посю- и потустороннего, обладающая возможностью трансграничного перехода из одной реальности в иную, из одного бытийного пространства-времени в другое, онтологически смежное.
Она скиталица всестороннего, всесветного мира, который есть суперпозиция посюстороннего и потустороннего миров, «этого света» и «того света». Это динамическая, флюидная трансреализация души в универсальной — композитной и многослойной — реальности, т. е. всереальности, которая уже «по ту сторону» реальности и инореальности, по ту сторону земного и небесного…

Как на небесах разрешается земная ситуация, когда грешный во спасение безгрешного молится?

Его лицо было омыто щекочущим дождем, его улыбало теплым лучом свежеутреннего солнца, в его глазах блуждало видение непрожитого мига, а душа была исполнена ощущения предстоящего дня.
Интрига и радость неизменно нового кванта бытия...

Мы непрерывно наследуем крохотные мгновения вечности, невольно участвуя в творчестве континуальности ее временного выражения; «большое бытие» определяется и безнадежно замусоривается случайными проявлениями текущей экзистенции, бессильной вместить — охватить и отразить — временной ряд вселенских процессов и явлений… Небо замутняется пылью земного.

Но вечность развивается и длит бытие не только «вперед», в будущее. Она слагается и распространяется и «назад», в прошлое.

В моей бесконечной памяти навсегда прописаны крохи бытия… Моя нервная ткань актуально пульсирует ощущением запредельного времени — на горизонте Вечного…

Из континуума невозможно выбросить даже самой ничтожной иррациональной точки…

Обыденное представление о том, что «за плечами» каждого смертного стоит и действует его добрый ангел-хранитель — это паралогическое, самое невероятное допущение в мысли, это насильственное совмещение ангельского и человеческого, небесного и земного, сверхэмпирически трансцендентного и эмпирически имманентного.
Действительно, как можно нравственно проецировать и сознательно рационализировать факт посюстороннего присутствия — и не просто присутствия, а активного способствования и помощи, исполнения заступнической и охранной миссии — совершенного, безгрешного и светлого существа, которое оберегает несчастного и грешного? И наблюдает! И допускает? И ликует? Или ужасается?