Перейти к содержимому

На маршруте к потребительской звезде, он целестремительно пробирался через заснеженные поздними сумерками дворы. Неба уже не было, оно засугробилось ночными привидениями.
В заиндевелой пустоте — оставленные до следующего дня жизни детские площадки: игрушечный городок, качели-карусели и горки как маршруты образования и возрастания личности… На умятых снежных насыпях — отметины-печати и знаки торжествующей детскости…
Дети выполнили свой дневной ритуал развития в вечности.
Вечность застужено замерла на несколько часов в ожидании грядущей теплой волны жизни.
А жизнь мирски струилась в неосознанном ожидании будущего…

Пока символика непонятна, она представляется бессмысленной; когда становится понятной — может оказаться банальной и даже глупой в выражаемом ею содержании.
Но... Пока знаки не расшифрованы, они представляют томительную загадку, многообещание удивительного смысла закодированного откровения. А после, возможно, — всего лишь поистрепавшуюся прозу жизни или вовсе внесмысложизненную абстракцию...
Это борьба с энтропией «с нулевым результатом»: она не всегда оказывается актуально полезной…

Личность, оставленная в звенящей глуши уединения, в радиационном вакууме стагнирующего Эго, в эмоционально резонирующей вселенной собственной ментальности; личность, брутально выброшенная в психо-инфернальную темноту одиночества с невыразимыми проблемами личного бытия в этом отчужденном, внешнем и враждебно-безучастном мире «правильных вопросов» и «подобающих ответов»… Без надежды на знаки доброго сочувствия, без права на мысль дружелюбного сопонимания и без ожидания эмоции психологического соучастия… Человек, фатально преданный обстоятельствами собственной жизни, своей капризной и своевольной судьбой и самой жизнью…