Перейти к содержимому

Любовь как гиперслабое взаимодействие предполагает наличие особого, «своего» физического поля для проявления эффекта: это пятое физическое поле как «механизм» фундаментального взаимодействия.
Принципиальное отличие такого взаимодействия: оно охватывает класс явлений, связанных не с атомной структурой мира, а с психической, духовной!

Гравитационное взаимодействие стягивает мир обручами необходимости, а гиперслабое — соединяет узами свободы, любовно еди́нит его в многосвязное Целое.

Мировая религия — как универсальный космологический фактор, а не локальная цивилизационная институция, — это мировое связующее и единящее начало, всеобщая взаимосвязь, которая осуществляется и раскрывается любовью как фундаментальным взаимодействием. Это ткань всеединства, превращающая гравитацию космической материи в левитацию вселенского духа.

Человек приходит в мир для дела и подвига любви.
Любовь — гиперслабое фундаментальное взаимодействие, связывающее ткань Универсума в панпсихическое многоединство, генерирующее онтологическую многосвязность и творческое многодействие соборного целого.
Это энергия богоявления в мироздании.

Каждое солнце, каждая звезда — это благодатный пульсар мирового всеединства; это радиирующий источник любви как фундаментального взаимодействия, в радиусе проявления которой открывается чудодейственная возможность новой жизни в мысли во вселенском таинстве творящего откровения новых звездных миров; это сверхсознательно-жертвенный запал восходящего акта космологического произведения мира в бесконечном каскаде импульсов его богодеятельного самосозидания…

…Сущность времени исчезала и проявлялась… Она ехидно маячила — почти на самой кромке горизонта событий пребывающего Бытия. Можно было бы сказать, что она нарастала — непрерывно и агрессивно, если бы само время периодически и внезапно не истончалось и не изничтожалось в сингулярную точку-поток… Можно было пытаться пить это струящееся жизнью время, можно было усиливаться плыть в его экзистенциально обере́женных заводях, можно было бы, наверное, осмелиться заарканить и посадить на цепь фундаментальных космических взаимодействий или как-то застолбить этот миг (растянутый в бесконечный вектор) в континуальной структуре пространства-времени Сущего, но это всё равно не давало ощущения исхода — долгожданного, благостного как катарсис, окончательного как взрыв сверхновой звезды…

Оно безжалостно и, одновременно, благодатно пронизывало «малую», беззащитно-бренную сущность, насквозь выстуживало её телесную «хотелость» и пожухлым осенним листом уносило её в открытое мировое Бытие, в великую вселенскую пустошь…