Перейти к содержимому

На маршруте к потребительской звезде, он целестремительно пробирался через заснеженные поздними сумерками дворы. Неба уже не было, оно засугробилось ночными привидениями.
В заиндевелой пустоте — оставленные до следующего дня жизни детские площадки: игрушечный городок, качели-карусели и горки как маршруты образования и возрастания личности… На умятых снежных насыпях — отметины-печати и знаки торжествующей детскости…
Дети выполнили свой дневной ритуал развития в вечности.
Вечность застужено замерла на несколько часов в ожидании грядущей теплой волны жизни.
А жизнь мирски струилась в неосознанном ожидании будущего…

Смерть ближнего — тоскливые сумерки для любящих его братьев, адская ночь для самого отшедшего отца и предрассветные часы активно-исторического времени для его сынов, не утративших родственных чувств к предкам.
В преддверии вечного утра пакибытия как ликующего начала невечернего дня жизни бессмертной...

В тихое затишье ночных часов даже сквозь оголтелый урбанизм проступает красота и сила жизни, воля и призыв природы к абсолютному, мудро и эстетически являемая в преходящем, в разрозненных штрихах замысла Бога о мире и человеке.
Сквозь тернии к жизни! Великий почин вселенского бытия...

Не умерев от коронавируса, часть творческой интеллигенции креативно скончалась от скуки... Творить в полной тишине и нестесняемой свободе, не наблюдая часов, оказалось непросто и даже неприемлемо!
За карантинные месяцы пассивной интеллектуальной обездвиженности оказалось возможным не сделать уйму всего: не написать статей, не подготовить лекций, не провести занятий со студентами, не прочитать много умных книг.
И даже не впустить в опустелый мозг много важных и бесспорно умных мыслей, которые тревожили раньше и, казалось, ждали вдохновенного часа своего гениального оформления...
Отравленный запредельной дозой свободного времени, мозг впал в прострацию; предоставленный всецело своему вольному выбору, творец изошел пылью мелких оптимизаций презренной прозы быта.
Избыток времени и отсутствие досадных раздражителей — эти ранее невозможные блага — заключили под домашний арест и умертвили творческий пульс личности. Предвкушение обратилось раздражением, свобода обернулась неволей…

…И было Время. И был день в часы его.

И были Небеса в день сей. И были обетования их…

И был Смысл. И творила воля Его.

И потому была Жизнь, и стал Мир!

«Как Вверху, так и внизу» — терпеливо учил Триждывеличайший.

Благослови, Господи всея!..