Перейти к содержимому

Конец света — на самом деле задуман как конец тьмы, в которую в ходе исторического времени постепенно-прогрессивно погружается человечество, гедонистически легализующее все лукавые чудеса технологий, т. е. вне-человека (или без-человека), вместо того, чтобы сосредоточиться на социально-гуманитарных «технологиях» восходящего развития самого человека как живого нравственно-физического организма и, особенно — внутри-человека (или во-человека), т. е. его внутренней сущности, которая есть его личная душа, до смертного момента телесно воспитываемая и духовно образовываемая (эвристически обучаемая) для активного соучастия в божественной литургии творения мира… Это обретение зрелой душой своей личности в ее уникально-самобытной значимости, которая в высшем мире становится ипостасью теосоциального многоединства. И напротив, можно сказать, что вызревшая личность обретается и воспаряется душой, которая как семя цветка в свою пору отрывается от родного лона, устремляясь в широкий мир и открываясь для жизнетворческих возможностей…
Конец света — это тот предел ненормальности социоестественной истории, онтологического порядка мира и немирности самого мира, который, по критериям божественной экологии сущего, уже дальше и дольше невыносим. Это темный и тяжелый геологический осадок пещерной человечности на поверхности богоданной планеты; это тяжелые, психологически вязкие и исторически инертные фракции — антропологический гудрон — той человечности, которая в своей лучшей природно-культурной сущности как светлый и легкий, уже сверхприродный дистиллят способна заслуженно испарять от земли к небу как чистый дух…
Таким образом, Страшный суд отделяет Бытие от небытия — то и другое в абсолютном содержании; этот Суд проводит непреходимую грань между истинным и ложным, между радостью и горем, раем и адом?

В высокотехнологической обертке современным аналогом эпохи Возрождения и Просвещения становится идеологически навязываемая глобальная трагедия Великого Сброса (The Great Reset), т. е., по сути, — исторически инициируемое цивилизационное обнуление, которое оборачивается эпохой Вырождения культуры и Затемнения общественного сознания.
Планетарное человечество рискует оказаться на обратной стороне истории, на теневой стороне цивилизации…

Глобализм нового времени — это не глобализм общего дела (Н.Ф. Федоров), даже в его сниженном социальном тонусе и нравственно редуцированном содержании. Это глобализм вражды, зависти и ненависти, всеобщей перманентной войны на всех мыслимых — материальных и идеологических — «фронтах»…
В текущем историческом эоне злоба как разъединяющее начало, как принцип недоверчивого очужетворения и агрессивной неродственности — единственное социально-психологическое основание, как бы единящее всех!
Это злобная скрепа планетного человечества, покушающегося на Космос. Если бы Земля могла чувствовать, она бы скорбела, если бы Солнце могло видеть, оно бы погасло…

Новый Завет, осмысленный как заповедь, есть историческая программа теогонического восхождения человечества. Это история как заповедь, требующая общечеловеческого дела; её проективная исполненность означит «историю как акт» (Н.Ф. Федоров) — действительное свершение всех заветных ~ божественных ~ обетований, ибо обетованное не сулит божественно дарованного; в заповеданном смысле оно есть именно человечески трудовое, активно-историческое.

Перефразируя Г. Маркеса, для глобально-сетевого человечества можно прогнозировать «сто миллиардов переживаний тотального одиночества».
Всеобщая IT-одинокость в информационном обществе как социально-психологический парадокс и как закономерное следствие техногенного прогресса.