В христианстве важнейшей добродетелью, согласующей человека с Богом, является смирение. В цивилизационно-мировом и вселенско-экологическом прочтении это можно интерпретировать как согласование общества с Миром, с Природой, их коэволюция; как смирение или замирение социальной истории с естественными законами «Большого Бытия».
Смирение — значит «с миром», со-мирие, т. е. гармонизация человеческого и природного. Или эволюционное соразвитие двух начал, в котором человек — природная ипостась Мира, восходящая к Богу. И потому смирение — сошествие человека в мир для просветления и одухотворения этого эмпирического мира путем всеобщей регуляции (Н.Ф. Федоров), пронизывающей все уровни бытия сущего. И тогда всеобщее спасение через смирение. И будет мир всем и во всем мире — полное и истинное умиротворение.
Но со-мирие — не пассивное смирение, не страдальческое, и тем не менее, безучастное претерпевание энтропийной эрозии наличного бытия, его апокалипсирующего упадка. Это деятельное согласование — с-миром-согласие — истории восходящего человека с историей преображаемого мира, теоантропологии с космологией путем овладения установочными законами мира, фундаментальной логикой его бытия и архитектоникой мирового пространства-времени. Смирение — активное, «за мир ответственное» спасение мира, означающее мирное состояние мира, его восхищающий ко благу апокатастасис «от края до края» сущего.
Сам Христос, пришедший в Мир для его спасения, — «кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11:29).
Метка: эмпирический мир
Мультиверсальная хамартиология*
Как можно логически обнаружить и чувственно удостоверить справедливость Большого мира, подразумевая, что Большой мир — всеобъемный Мультиверс, или Единое — есть соборный континуум его частных воспроявлений — локальных Универсумов?
Достижимо ли в такой единичной реализации Единого — частном эмпирическом мире — покаяние и искупление, действительные во всей объемности Большого мира — во всей бесконечной полноте Мультиверсума?
И как возможен грех универсальный и мультиверсальный, когда ограниченный опыт жизни и планетно-локальное «беззаконие» судьбы имеют бессрочную в вечности актуальность и космо-глобальные последствия, транслируемые во всю бесчисленность последующих универсумов (мультиверсальный, всеабсолютный Ад), окончательные и неперерешаемые для жалкой однодневно-живой, космо-исторически слабой разумной сущности?
* Хамартиология (от греч. αμαρτία — грех) — учение о грехе.
Гравитационные ямы иных судеб
Бывают моменты, когда возникает обжигающее желание и судьбозначимая необходимость откатить уже произошедшие события своей жизни, «отмотать» само время…
Но ещё чаще — ещё до рокового иррационального разноса — не хватает знания «альтернативной судьбы», иной истории — того, что могло бы быть, но… не произошло; как могли бы развиваться события, но... этого не случилось, потому что история жизни в её конкретном событийном движении сделала другой изгиб! И знание этого нереализованного «возможного» трека никак не отражено ни в каких вселенских архивах, ибо оно попросту отсутствует в этом эмпирическом мире… Природа оперирует явлениями из категорий действительного и реального, а не возможного и желаемого.
По-бунтарски трудно смириться с такой диссимметрией бытия. Из шансов — один единственный, включая ошибочный.
И если полученный опыт — это камень, то его закономерный итог — дно реки жизни?
Жизнелогическая суперпозиция ощущений
Сегодня он бесконечно много сомневался и был в смятении, но, в то же время, и был умиротворённо счастлив — теперь и именно в те самые сомнительные минуты жизненных переживаний.
И он это чувствовал. И он это осознавал. И он этому радовался! Научился?..
Жизнелогия как эвристическое искусство отважного повседневного пребывания и личного соучастия в призрачной реальности эмпирического мира.
«Urbi et orbi» — себе и другим
Однажды, в день невечерний и утро неполуденное — неиссякаемо свежее, напоенное бодростью и дерзким нетерпением дела — все мы, войдя в «разум истины», сойдемся, — конечно, в преображенном виде, — под смоковницей и будем общаться и совместно радоваться паки-бытию. Под той самой смоковницей, которую однажды, в библейские времена, Иисус в назидание людям проклял за бесплодность её, вмиг иссушив на корню, но которая всё же, в восходящем от ветхой земли до нового неба потоке преображения эмпирического мира, вновь обретёт соки жизни, станет способной цвести, благоухать и приносить изумительные плоды свои.
Такая вера усмиряет и оптимизирует.