Перейти к содержимому

Великая мультивселенская интрига — всё уже изготовлено и явлено: Мир, который есть всесовершенство. Ибо иначе мир и невозможен — его существование реализуется и раскрывается только в состоянии исполненного (но не остановившегося!) совершенства. И ни на пылинку меньше, и ни на дождинку слабее, и ни на букашку проще!

Глядя на замшелую и безжалостно скрюченную суровыми природными условиями березу, настырно выкарабкивающуюся к свету своего скудного существования, понимаешь, что такой экзистенциальный импульс, такой потенциал жизни не случаен, не локален, не земн. Он универсально-глобален, вселенски космичен. Он есть благостное, жизненное действие принципа всеединства, в многообразии форм проявления которого раскрывается сила его неукротимо-всемирного и божественно-целомудренного самодержавия.

Для самодержавной личности мироздание не начинает Быть до тех пор, пока она, так или иначе, не обоснует его для себя, не санкционирует его существование…
Сначала была мысль, из которой родилось слово, ставшее делом.

Мыслимо ли отречься от текущего экзистенциального опыта — уклониться и жить в иных обстоятельствах, использовать шанс на существование в иные времена?

Напряжение бытия — в его непрерывности, в той неотменимости, что надлежит быть, бытийствовать в каждый момент времени. Не просто наличествовать, существовать, а именно актуально быть. Между существованием и бытием — психо-онтологический разрыв. Можно ли существовать, но не бытийствовать — непременно, осознанно и драматично — в какие-то определенные («выколотые») моменты; «просто присутствовать», наличествовать в мире, пребывать пассивно в его структурно-содержательной ткани?