Можно быть интуитивно уверенным в существовании иного, потустороннего — именно трансцендентного — мира. При этом вполне логично предположить, что в его структуре «объективно» нет ни Рая, ни Ада, немилосердно постулируемых христианской топологией загробного мира. Тот мир именно иной и в этом смысле парадоксальный, он сверхэмпирически необычен, включая логические обороты мысли.
Ад и Рай — произведение испуганной рефлексии ущербной антропологии. Там все достойней и совершенно выбивается из логики и нашего мира, и ее закономерного экстраполята — воображаемой логики загробного мира. Там высокая — занебесная — художественная архитектура мироздания, а не земные ошлепки истинного бытия, заболоченного эмпирикой: битый кирпич исторически надуманного миропредставления, фантазия которого не выходит из потребительского морока агрессивного пожирательства жизни...
Метка: рефлексия
«Me amo ergo sum», или Эго в декартовых координатах
Безответственно-популярная мантра современного индивида — «Люблю себя, значит Аз есмь» вызывает социально неадекватную гиперплазию Эго, психокосмическую инфляцию самомнения заурядной персоны.
Закритическая связка заклинания «Люблю себя, ибо это Я» вместе с обратным логическим следованием «я есть Я, потому что люблю себя» образует ничем не обоснованный психологический диполь самовосхищения и самоосвящения — внутренней канонизации «себя любимого», — вызывает причинно-следственную запутанность.
Это нарциссическая петля непорочного эгоизма, удавливающая рефлексирующую личность...
Неподотчетное счастье
Счастье — неконтролируемое состояние; ощущение счастья — подсознательное и даже вообще бессознательное: психология счастья «автоматична» и неосознаваема как физиология здорового организма. Счастье — как дыхание, незаметно-благостно и естественно-лёгко, оно вне сканирующей рефлексии.
Как только человек начинает мысленно тестировать свой экзистенциальный статус на предмет его идентичности счастью, так это ощущение улетучивается и становится принципиально и болезненно недостижимым.
Когда индивид пытается ментально «ловить» счастье, происходит драматический коллапс «неосязаемого» статуса.
Счастье — это эмоциональное состояние квантовой неопределенности психики «счастливой» личности…
Самозначимая святость
В повседневном окружении не протолкнуться от доморощенных «святых» — сонмов обывателей, уверенных в своей непрерывной и сквозной непогрешимости, в том, что все, что они делают — непорочно, священно и боговдохновенно. Их ничем несмущаемая здравомысленность, декларируемая как безусловная добродетель, — материальная стихия, тривиально выравнивающая причудливый онтологический ландшафт реальности. И их уже ни за что не соблазнить критической рефлексией, не увлечь с хайвэя самостийной святости!
Собратья по жизни
Похоже, любая травинка на вусмерть обритом газоне — и та больше «знает» о жизни, о ее вечной силе, чем ее рефлексирующий сожитель по биосфере…