Можно быть интуитивно уверенным в существовании иного, потустороннего — именно трансцендентного — мира. При этом вполне логично предположить, что в его структуре «объективно» нет ни Рая, ни Ада, немилосердно постулируемых христианской топологией загробного мира. Тот мир именно иной и в этом смысле парадоксальный, он сверхэмпирически необычен, включая логические обороты мысли.
Ад и Рай — произведение испуганной рефлексии ущербной антропологии. Там все достойней и совершенно выбивается из логики и нашего мира, и ее закономерного экстраполята — воображаемой логики загробного мира. Там высокая — занебесная — художественная архитектура мироздания, а не земные ошлепки истинного бытия, заболоченного эмпирикой: битый кирпич исторически надуманного миропредставления, фантазия которого не выходит из потребительского морока агрессивного пожирательства жизни...
Метка: эмпирика
Радостное искусство жизни
Счастье — как кот Шредингера в психологическом обличье; это состояние пси-квантовой неопределенности: малейшая попытка гедонистически ухватить и утилизировать его оборачивается безнадежной утратой беспредметных и призрачных атрибутов счастья. Оно как незримая, но чувственная дымка, вмиг рассеиваемая при уловке отрефлексировать состояние счастья; и неизменным и досадным результатом сознательного маневра как-то детектировать, опредметить зыбкое ощущение счастья становится чувственная неопределенность и ментальная растерянность…
И хочется для человека чего-то действительно достоверного, неподдельного — как непосредственного ощущения волшебно-земной эмпирики каждого дня. И это более простое и бесхитростное, и одновременно, более доступное и щедрое чувство, восторгающее душу в самых неожиданных событийных закоулках жизни, — радость. Это детское в своей первооснове чувство, это радость в любых эвристически извлекаемых ее формах и видах, причинно-следственных связках и поводах, любого масштаба и эмоционального накала. А радость земных достижений — чувство, поистине, уже небесное, просветляющее ближний космос — экзистенциальный космос самого пребывающего в радости человека и его ближних…
Поличное чудодействие
Не жди чудесного явления, являй чудо из творческих таинств собственной натуры — сверхреальное чудо в его реальной психологической удивительности и субъективной неоспоримости!
Твори чудо из обыденного, волшебствуй эмпирикой повседневного бытия; пресуществляя, превозмогай унылотрудную действительность благомысленной возможностью!
Не мни себя господином мира, но утверди участковым миро-творцо́м — устроителем и оптимизатором «поместной», «малой» онтологии — в круге ближнем твоем!..
Восторгни: «Азъ есмь»!
Природная сущность насущного
В предрассветный час новолетия — объективной инициации очередного временного цикла астро-психо-биологического бытия полуизношенной личности — возникает какая-то необъяснимая, извне навязываемая потребность в размышлении о сущности сущего и о природе природы — в их истинных, метафизически потаенных и абсолютных смыслах…
То есть об онтологическом таинстве тех запредельных реалий, с которыми биохимический индивид в его тлеющей эмпирике не имеет действительного соприкосновения!
Обозленная натура добра
Не все субъективно исповедуемые ценности объективно ценны. И не все возвещенные большому миру истины безупречны в их личностном восприятии.
Не всякая социализация — благо и ведет индивида к успешной интеграции в социум («А социум то какой?»).
Не все ошибки, даже страшные и фатальные делают человека окончательно порочным, совершенно безнравственным, неискупимо падшим; не все грехи безвозвратно низводят душу в мрачные пределы истинного зла...
Даже обозленная натура — человек, жестокосердно ошпаренный злом мирской эмпирики, — в высшем измерении всегда хранит как священный завет о самом себе благой образ своей способной к восхождению сущности...