— Я проваливаюсь в пустоту…
— Не тревожься, Я же с тобой!
— А ты — это кто?
— Мой ответ зависит от твоего ответа на встречный вопрос: «А ты сам — кто»? Ибо именно твоё самоопределение и задаёт, в конечном счёте, тот конкретный образ, в котором Я предстою тебе…
— Я не могу сейчас определиться. Я не уверен… Моя точка сборки теперь за горизонтом моего сознания! Оно расщеплено на множестве несходящихся времен. Мое Эго мерцает разными смыслами и учащенно пульсирует нестабильными ощущениями…
— Тогда Я, скорее всего, твое подсознание. Я — твоя гиперментальная вибрация — надпространственная, но резонирующая в контурах твоей рассредоточенной психики. Я внеположен твоему рацио, но сопряжён — внепричинно — с ним.
— Я постараюсь сосредоточиться…
— Тогда Я смолкну и погружусь в тень.
— Останься!..
— Но Я продолжу бодрствовать в лоне твоём и останусь на страже!
— Как я удостоверюсь, что ты не покинул меня?
— Я приму иной образ в твоём психическом расплаве.
— Страх может поглотить меня!
— Не тревожься, Я же с тобой!
— Я проваливаюсь в пустоту…
Метка: надпространственное
В потоке незримой актуальности…
Привычно отдаёшься самодержавной логике и власти повседневного хода жизни, в размеренном течении которой иной раз — внезапно и беспричинно — прорывается какой-то неведомый поток. И в один неизмеримый, непостижимо полный миг оказываешься поглощён и унесён, почти утоплен сумасшедшим этим потоком, в котором тонуть и захлебываться от упругих и настойчивых струй разнокалиберных ощущений, впечатлений отчего-то сладко и желанно. И полная неуправляемость этим потоком, признание его «чужой» природы и причинного источника.
В нём в грандиозный коктейль смешаны разнородные ощущения: предугадывание Вечности вперемежку с осознанием конечности и бренности; чувство вселенскости и, одновременно, принадлежности земному пласту реальности; космогонический восторг, который не должен быть ве́дом ни одному земному, но в этот миг почему-то просочившийся в неполномерное восприятие Мира, и — тут же — непонятная грусть, почти печаль, рождающаяся сама по себе из какого-то родника сверхвосприятия очевидной реальности и сокрытой гиперреальности; боль бытия и неудержимая радость предчувствуемого сверхбытия… Это жадное впитывание и образов горнего, и зарисовок дольнего…
Воспринимаешь всё словно одним каким-то гиперчувством — одновременно, полно и, самое возмутительно-прекрасное — совершенно непроизвольно: и объятия тёплого ветра, и обострившиеся запахи, звуки обступившей реальности, и цвет темнеющего неба, отчаянно подсвечиваемого дерзкой луной на ущербе своего извечного цикла. Ощущаешь себя не конкретным существом, человеком, а некоторым вынужденным регистратором, точнее — свидетелем нечаянно приоткрывшегося узора бытия, проявления нетленной «механики» Сущего…
В эти благословенные мгновения в психологически размерностную бренность просачиваются явления иных измерений Сущего. Через переживания здешнего сквозит ткань чувственности бытия иного, неизмеримо высшего порядка. Там всё Благостно и Истинно; там Гармония, Любовь и Красота явлены в такой сияющей полноте, которая непостижима и не достижима в нашем суженном нашими же возможностями виде.
Это сюжеты пространственного мира или обетования надпространственного? Это явь ветхой земли или просветы нового неба?