Перейти к содержимому

День нам предъявленный, ускользающий в прошлое. Уже вот минующий нас… уже минувший. День жизни… Нет, день судьбы… Нет, день бытия…
Он не угасал в безвозвратный пепел времени, он царственно покидал текущий эон бытия — торжественно и в пышных одеяниях красок, звуков, невообразимой симфонии надежд сего дня, ещё не остывших от полуденного зноя желаний…
Это было вызревшее за день и набравшее силу крещендо божественного начала, как будто что-то ещё может быть более обязательным для восхищения и преклонения.
…Боже, как уже далеко я удалился от его тревог, которые вот только что меня разрывали на части неудовлетворенности всем и вся…
Вечер возвращал полноту и остроту приутомлённого восприятия.
Было его небо, была его вечность и сопутствующие ей непреложные, неотменимые вопросы — и к безответной Вечности НадСущего, и к бренной сущности текущего фрагмента его воплощения.
Было-Бытие… Большое и неохватное, целокупное… в малом и образном, лично-частном… Абсолютное сквозило в заскорузлом восприятии эмпирической насекомости.
Звезды светили прямо сквозь наличную актуальность пребывания здесь-и-сейчас, и их запоздалый свет погружался в какие-то разверзнутые глуби́ны души, вдруг и непроизвольно открывшей свои сокровенно чувственные (слава Всевышнему за сакральность тайны Сущего) чертоги и очутившейся беззащитной перед порывом вселенского смысла — невообразимого, немыслимого, головокружительного, изумляющего сущий порядок…
Невозможно рационально транслировать этот метафизический поток… «ПреВечно абсолютное в бренной душе»… Господи, позволь ей преодолеть оковы бренности и изойти в пределы нового неба!

Глядя на замшелую и безжалостно скрюченную суровыми природными условиями березу, настырно выкарабкивающуюся к свету своего скудного существования, понимаешь, что такой экзистенциальный импульс, такой потенциал жизни не случаен, не локален, не земн. Он универсально-глобален, вселенски космичен. Он есть благостное, жизненное действие принципа всеединства, в многообразии форм проявления которого раскрывается сила его неукротимо-всемирного и божественно-целомудренного самодержавия.

Оказываясь иной раз в неспешном созерцании и подвластности величественных, неутомимо дышащих силой и вечностью природных стихий — царственных гор, бескрайнего моря, непогрешимого неба, — понимаешь и воспринимаешь очевидную истину мира: Бог явлен нам во всей полноте и очевидности непосредственных ощущений Любви, Красоты, Гармонии предсущего.

Любовь есть космогоническая сила, фундаментальное гиперслабое взаимодействие в предугадываемом мире.

Обожествляющий гуманизм — дело и вера человека (и в человека), культивирующие вид Homo sapiens как космологическую по своему размаху и потенциям творческую силу.
Человек, ставший больше самим собой…