Озираясь по жизни, высматривая и разгадывая предъявленную судьбой текучую текстуру бытия, мысленно перебираясь по заводям всеуносящей реки времени, однажды со спокойным сердцем уступаешь прихоти мысли, что всё ничтожно…
И лишь тлеющая зола отжитых ощущений, лишь неугасшие переживания минувшего и обугленные временем воспоминания случайного, лишь жар видений выхолаживаемой жизни и незримый свет таинств причастия абсолютным смыслам и надпространственным инвариантам… ещё теплят выстывающую на ветру поколений и истончающуюся в селевом потоке торжествующей повседневности одинокую экзистенцию — экзистенцию, стремительно утрачивающую актуальность и готовую, словно умудрённая осенним золотом палая листва, взвихриться в вечные пределы Иного…
А бренность, между тем, по своему, деловито и неутомимо-ежечасно, длит — и преодолевает (!?) — пределы вечности! Бренность и есть императивная константа вечности, её временной шаг.
И Альфа есть лишь иначе начертанная Омега?
Метка: переживание
Экзистенциальная зыбкость, текучесть момента не позволяет сосредоточиться на его вечной, онтологической основе, помыслить для этого распадающегося момента более устойчивые формы и твёрдые основания, чем поток мелкособытий. Микроэкзистенция в коловороте скоробытия… В этом переживании момента — переживании, замкнутом в скорлупе этого момента и из неё не выходящем, — каким бы чувственно глубоким оно ни было, дробится и ускользает от восприятия само бытие как целостное явление — явление абсолютного смысла, великой цели, собственного предназначения и содержания жизни, — ускользает как феномен, как предмет умозрительного рассмотрения, который можно удерживать в фокусе рефлексии сколь-нибудь обстоятельно, вневременно. Личность и не бытийствует в собственном восприятии, в своём сознании. Она только и всего лишь — переживает, всегда лишь экзистентствует «по поводу», психически рефлексивно пульсирует. Персонального, собственного бытия нет — есть лишь вьющаяся вервь экзистенции с узлами-событиями личной судьбы.
Сингулярный стык исторических траекторий
Многие из нынешних культурно-цивилизационных и гуманитарных опасений и угроз, непониманий и растерянностей, неясными тенями возникающих на пороге смены условий и всей парадигмы социокультурного бытия, — от того, что планетарное общество именно «на пороге». Бифуркация «при дверях», и потому в режиме с обострением идет кристаллизация и поляризация целей, их стягивание в тугой узел; происходит дифференциация, селекция и оформление стратегий движения к формирующимся аттракторам развития, и вместе с этим — резкое и безвозвратное изменение качества бытия и критериев его оценки. По сути, это историческое переживание момента бифуркации, его восприятие в кумулятивной струе, когда оценочный потенциал традиционной системы мер и шкал заземляется. И потому, в тревоге и смуте необретённой адекватности — в точке исторической сингулярности — приходится осмысливать, обосновывать и оправдывать новые реалии! И заново верифицировать и оптимизировать стратегию исторического исхода человека к заявленным в Проекте общего дела (Н.Ф. Федоров) инвариантам.