Перейти к содержимому

Космос всегда открыт, безграничен, бесконечен и творящ — внутренне безгранично и бесконечно же в этой открытой внешней безграничности и бесконечности Всего. Он неутомим и одухотворён в длимом творении непостижимо бодрствующей субстанции универсального Бытия, ткани вселенской экзистенции — в генезисе иных миров, в отважном почине новых звёздно-солнечных систем и жизненосных планет. Он постоянно креативит небывалыми ойкуменами овеществления, осуществления, ожизнения и осмысления; неостановимо зачинает жизнь в немыслимых космических биосферах; терпеливо взращивает эгоинтичную рефлектирующую психику и мудро селекционирует благорадостно проросшую и чудесно вызревающую жизнемысль. Он добровольно и доброжелательно соработничает с тем, что духоответно, жизнестремительно взошло, продолжая трудолюбиво вспахивать неоскудевающую ниву пустоты, «недотвореённости», которая, в ином восприятии, и есть именно долг, ответственность и потенция творения.

Он целестремительно интенцирован полюсом потенциально, богооткровенно возможного, непрерывно пульсирует происками «чего-то нового», нервируется и затевает небывалые «коктейли» бытия, генерирует и тестирует логические комбинации и узоры галактических квантов сознания различных масштабов и форматов — немыслимые паттерны и взвеси вселенской экзистенции. Неунывающий экспериментатор, неиссякаемый источник замыслов о сущем и авантюрист-инноватор. Бог сущего.

Богосущность — творчески вызревший деятельно-волевой панпсихизм…

Бесконечно большая сумма бесконечно малых величин в реальной жизни представляется грустным явлением: сумма событий, составляющих жизнь, всегда и безнадёжно  неизмеримо — на величину, равную судьбе, — меньше самой жизни… И всё так медленно идёт и… так быстро проходит!

Но… иногда и «разбитое корыто» в виде неожиданных обстоятельств жизни может чудесно инвертироваться в лучезарный символ счастья и безразмерный миг торжества!

В иные периоды жизни мы меняемся со скоростью, превышающей нашу возможность осмысления происходящих перемен. Мы — психологические окаменелости, осколки собственной личности, испаряющийся эфир, тающий туман, эманация себя прежних…

Единственное эволюционно-бесценное, что после нас остаётся — наши дети. Акты их творения, процессы образования их личностей — самые ответственные и подлинно творческие!
Это личное соучастие человека в эффекте вселенской жизни, его активный залог вечности.
Это животворящая стрела рода, выпущенная в космическую бесконечность бытия.
И это возгорающаяся плеяда солнц в сонме звездных миров…

Чем короче оставшиеся сроки жизни, тем, закономерно, строже ограничения и противопоказания к жизни, и... тем смелее можно их нарушать.

Чем меньше позволено, тем отчаяннее можно позволять! На смертном одре — уже позволено всё!

И соотношение должного бытия к наличному безрассудно-счастливо стремится к невыносимой бесконечности…

Мир велик, по определению; вселенная необозрима.
На самом деле предполагаемый Универсум ещё больше, чем допускает современная естественнонаучная модель мира; намного больше — на сотни и тысячи тысяч порядков величины. При этом эффект бесконечности обусловлен структурной геометрией пространства-времени Универсума, а не линейной экспансией «космического тела» вселенной, ибо ничто не бесконечно, и так называемая бесконечная вселенная имеет свои законные пределы.
Бесконечность Сущего реализуется за счет каскадного вложения одного псевдобесконечного мира в другой псевдобесконечный мир, более высокого порядка общности, — сложности и объема. Это многоуровневая  геометрия бесконечности.
Пунктом новой аксиоматики понимания Сущего должен стать постулат: вселенная не бесконечна. И это требует пересмотра космологических теорий в синтетической взаимодополнительности представлений Парменида и Гераклита.