Перейти к содержимому

Задача иных текстовых памятников мысли — воспроизвести не память ума, а память ощущений. Это временной «срез» личности: «картография» ее статуса, когда свои чувства удается вербализовать — пусть не отчетливо и многословно, но настолько адекватно, что спустя какое-то время, в совершенно другой период жизни и иных экзистенциальных обстоятельствах, овладев этим вербально-текстовым контентом, удается воспроизвести именно те ощущения, тот эмоциональный тонус, то психологическое состояние в целом, в котором пребывал когда-то — в тот самый момент, когда возникла настоятельность зафиксировать их и тем самым транслировать их во времени собственной жизни.
Это феномен памяти чувства, памяти ощущений.

На культурных перекрестках России, повсеместно нужно установить мемориал, воссоздающий в нетленном монолите образ национальной физиологической вольницы: вольно ссущий в придомовых кустах (как и на обочинах автомагистралей) мужик.
Это будет памятник-указатель истинной ссущности российской обыденности…

И образу твоему я памятник в себе воздвиг немыслетворный…

Уже не Пушкин, еще не Гораций.

~ Любому портрету может быть сопоставлено непустое множество засиживающих его мух. Справедливо даже для портретов вождей и официальных лиц (включая «укокошенного в Сараеве» эрцгерцога Фердинанда).

~ Для всякого памятника существует стая обсевших его голубей из такого числа особей N, что N > 0.

~ Для того чтобы источник света функционировал, необходимо наличие, по крайне мере, одного вьющегося вокруг него мотылька.