Перейти к содержимому

Стремление получить больше, чем то, что способна предложить природа и на что рассчитано точно отмеренное естество — потребительский соблазн или творческий импульс? Эготическое своеволие и слабодушие или жизнепреображающий активизм?

После смерти, и даже ещё при жизни, хотел бы стать ангелом-хранителем — скорее всего, на правах волонтёра, ибо не заслужил статус такого личного долженствования. Помогать таким же грешным, как и я [был/и пока ещё есть]: предостерегать от неверных решений и беречь их, незримо подсказывать и исправлять неисчислимые ошибки, утишивать сомнительные желания и преодолевать соблазны слабости.

Готов батрачить ангелом… Служить до собственной самоотдачи, но незримо, бесплотно, без навязывания своего участия в судьбах подопечных.

Не знаю, как сдать на квалификацию...

В иных сложных ситуациях возникает соблазн воспользоваться известными стереотипами восприятия реальности:
~ Что бы помыслил Гермес Трисмегист? «Как то, так и это»?
~ А что бы сказал Швейк? Анекдот!
~ А что бы сделал Иисус? Превратил бы воду в вино?

Почему эпоха раннего христианства знает много бесподобных примеров страстных проповедников, ревнителей и исповедников веры Христовой? Они потому страстные, что их вера как горячее и искреннее чувство жертвенно преодолевала страхи и страдания мира и подвижнически шла навстречу новой, утверждаемой ими реальности. Собственно, это и есть подлинная вера, лишенная примеси критической рефлексии; это отважное самоисповедание, культивирующее и укрепляющее внутреннее чувство вопреки слабостям души и соблазнам тела…