Перейти к содержимому

В российской архитектуре власти законопослушного гражданина настораживает не столько то, что его систематически лукавит государство, сколько то, что он сам, по недоразумению (а чаще, все же, — по некомпетентности самого же гос. аппарата) может ему — государству — случайно что-то недодать или неосторожно что-то изъять в свою пользу.
Возможность обрести полагающуюся по закону гражданскую «благодать» всегда сопряжена с подозрением в нелояльности и может обернуться судом, полицией, следствием, прокуратурой… И тогда возникает психологический эффект правового пересознания, или гражданского сверхсознания, отравляющего не только отдельный испуганный ум добросовестного индивида, но и общий ментальный комплекс социальной правды.

Человек — существо «наркотического» склада, страждущее, зависимое от своих желаний и потребностей, и в ещё большей мере — от вечного стремления добиться большего, превзойти в своих страстях однажды достигнутый уровень, оптимизировать полученное благо.
Получив желаемое, чувственно воощутив вожделенное, в следующий миг своего хотения он мечтает уже о большем: ещё больше, еще ярче, ещё сильнее. И так во всем. Но это, в конце концов, приводит к противоположному эффекту: нарушив пределы допустимого (выйдя из чувственного «окна Овертона»), расторгнув границы естественно-возможного и психологически комфортного, он вместо ощущения радости испытывает грусть и печаль, вместо удовольствия и наслаждения — страдание, вместо пользы — вред.
И вот, вместо развития — деградация, вместо удовлетворения — полное разочарование, вместо необычного нового — зияющая пустота…
Это пружина прогресса?
Это вопрос о золотой середине.

Гамлетовский предельный вопрос «быть или не быть» можно переформатировать в иной модальности: что ценно (выбрать, предпочесть) — наличное или должное? Принять то, что есть и «быть» в нём, или же отказаться от имеемого в пользу надлежащего быть (объективно)? Второй вариант допускает два исхода — 1) отказ не только от данной среды, но и от самого себя, от того, чтобы «быть» в «ненадлежащей» онтологии; 2) или же бунтарски пробовать трансформировать текущее состояние бытия в должное. Последнее требует усилий и ресурсов, воли решения и времени его реализации. Тогда исходный вопрос и вовсе может быть транспонирован в формулу «здесь/сейчас или в другом месте/в другое время?», или даже: «сто́ит оно того или не сто́ит?» Но в любом случае и прежде всего, — быть кем, т. е. вопрос «кто Я?». 8-O

Лучшие поступки, проявления личности мотивированы не пользой, выигрышем, выгодоприобретением, а соображениями высшего порядка, бесполезными в ценностных координатах «плотного» мира. И потому такая высокая практика бесполезного — спасительное проявление доброй и сильной воли.