Перейти к содержимому

Человек в состоянии унижения способен на большее, чем в состоянии гордости.

Борьба за рай на земле отправила многих ретивых в ад подземный.
Но и рай небесный в попытке его достижения в реальном состоянии бытия оборачивается именно адом на земле.

Человек во время земного существования подобен гусенице.
После смерти, в период от частного суда до Страшного Суда он существует в ожидании своей участи в межреальном состоянии, аналогичном куколке.
После окончательного решения душа получает статус активной творческой энергии — это как космическая бабочка, изжившая этап бренной гусеницы и прошедшая преображающий метаморфозис куколки.

Неадекватность индивида начинается с того, что он не замечает своей неадекватности: не артикулирует граничные особенности своего восприятия и отношения к событиям внешнего мира; не улавливает на психологическом уровне несоответствие личностных реакций на обстоятельства своей жизни. Это граница между состояниями личности: начало ее неадекватности есть признак конца ее нормальности — сообразности своему со-бытию.

Задача иных текстовых памятников мысли — воспроизвести не память ума, а память ощущений. Это временной «срез» личности: «картография» ее статуса, когда свои чувства удается вербализовать — пусть не отчетливо и многословно, но настолько адекватно, что спустя какое-то время, в совершенно другой период жизни и иных экзистенциальных обстоятельствах, овладев этим вербально-текстовым контентом, удается воспроизвести именно те ощущения, тот эмоциональный тонус, то психологическое состояние в целом, в котором пребывал когда-то — в тот самый момент, когда возникла настоятельность зафиксировать их и тем самым транслировать их во времени собственной жизни.
Это феномен памяти чувства, памяти ощущений.