Перейти к содержимому

В научно-технологической перспективе можно предвидеть картографирование сознания индивида — составление детальной карты мыслей (не ткани мозга, а именно его идейного содержания!) и психо-эмоциональных состояний личности, которую можно публиковать, медийно воспроизводить на специальных внешних устройствах (мензурках — от лат. mensura — мера; mens — ум!), голографически визуализировать и даже актуализировать процессами мозговой активности другого индивида-реципиента…

Три великих проклятия эмпирического человека, безжалостно утягивающие его в воронку небытия:
~ закон больших чисел, неумолимо действующий в абстрактно-социологической реальности, статистически беспощадно подвергающий общество слепой «децимации»;
~ биологическая инерция жизни в ее изнашивающем личность конкретно-психологическом проявлении, бесцельно влачащая индивида в экзистенциальном потоке по ухабам судьбы;
~ и как адская сень — смерть, законодательно определяющая ветхого человека… Так природная сила оборачивается человеческим бессилием, естественный закон — нравственным беззаконием, произвол неразумной стихии — безволием разумного начала.

Индивид, вовлеченный в гаджет-взаимодействие — технологический «человек в футляре»: руки медитативно заняты кнюппельным магнетизерством, уши затрамбованы аудиозатычками, взгляд застылых глаз неотрывно вперен в матрицу устройства. Его разум — в транс-экстатической прострации, волевой потенциал — на уровне угрожающего истощения, чувственное восприятие — в режиме блокировки, мышечный тонус — в дежурно-аварийной функции, социальная включенность — в фазе аутической неадекватности… Личность в латентном проявлении — в состоянии психической гибернации и временной дизадаптации: вне социума, вне рацио и вне морали.
Зацифирье — одуряющая псевдоактивность. Зацифирье — мнимообманутое одиночество. Зацифирье — не осуществимая в эмпирической реальности идеальная виртуальность — всегда и только лишь виртуальность, ускользающая возможность бытия, т. е. напрасная жизнь как судьбинный оброк информационных технологий.

Жизнь, как экзистенциальный продукт, содержит вялено-выстуженную на ветрах бытия личность, подсластители жизни, усилители эмоций, стабилизаторы ощущений, кислоту жизненного опыта, консерванты психофизических состояний, остаточные следы переживаний прежних житейских ситуаций, сознательно переработанных в биореакторе реальной судьбы индивида.

Конкретное проявление жизни изначально и всегда бренно; отдельная жизнь обязательно и всегда конечна в своей природной логике, жизнь и миг бытия — это разные определения одного и того же феномена, это синонимично-параллельные понятия и тождественные явления.
Бытие же вечно, но это уже сверхжизненность, это непрерывный континуум жизней, каждая из которых самоценная и равноценна любому другому экзистенциальному вектору. Для биологического индивида такое возможно только при сверхбиологическом преобразовании жизни, традиционно длимой на хрупком клеточном субстрате, в надбиологическую форму жизненности, развертываемую на качественно ином субстрате, в бессубстанциальном виде (информационный тензор, компьютерная нейросеть?).
Если человек как представитель биологического вида ищет бессмертия, он должен распрощаться и отречься от своей чувственно переживаемой экзистенциальности, которая-то и составляет психоэмоциональную суть жизни. Психологический теин в экзистенциальном чаю...
Бессмертие и жизнь, в определенном смысле — явления противоположные. И да здравствовала бы именно жизнь как трагический опыт переживания состояния психобиологической, глубоко индивидуально окрашенной активности, если бы... по ту сторону бренного существования — за горизонтом его эмпирически мимолётного мига — нас ждала сверхэмпирическая — и сверхнравственная, сверхсознательная — бытность...