Перейти к содержимому

Досадное недоразумение и печальная загадка: как радость соприсутствия в неописуемом бытии и волшебстве ощущений жизни превращается в непролазную обязанность — должность — всем, по любой совершенно неожиданной оказии, по спонтанно и непрерывно возникающим, постоянно и бесцеремонно, как мухи — назойливые и всепроникающие — жужжащим в сознании роем поводам, генезис и объективная неизбежность которых совершенно не ясна, логически из жизни никак не выводима. Не ясны и последствия исполнения/неисполнения своего со стороны вмененного долга. Не ясно даже то, почему именно и кому именно что-то должен… Но ведь должен же! И это мучительный эмпирический факт!

Обыденное представление о том, что «за плечами» каждого смертного стоит и действует его добрый ангел-хранитель — это паралогическое, самое невероятное допущение в мысли, это насильственное совмещение ангельского и человеческого, небесного и земного, сверхэмпирически трансцендентного и эмпирически имманентного.
Действительно, как можно нравственно проецировать и сознательно рационализировать факт посюстороннего присутствия — и не просто присутствия, а активного способствования и помощи, исполнения заступнической и охранной миссии — совершенного, безгрешного и светлого существа, которое оберегает несчастного и грешного? И наблюдает! И допускает? И ликует? Или ужасается?

Как радость бытия связана с хмурым небом сумеречного осеннего утра? Или как в жёстком порыве стылого северного ветра отражается полнота ощущений жизни в её благостных проявлениях?
От ответов на эти «контрольные» вопросы и зависит реальная, субъективно раскрываемая каждый миг, полнота вечной жизни в её бренном «исполнении» и субъективно-эмпирическом восприятии — именно здесь, сейчас, в текущих обстоятельствах ее благословенного дления.

Все, что может случиться «неправильного» — рано или поздно случается.
При этом плохое событие как осуществление страха является достоверным апостериорным обоснованием ненапрасности этого страха. Следствие делает необходимым свою причину, даже если она не вполне рационализирована.
Вместе с тем, обоснованность угрозы растет вместе ростом ее осознанности. Иначе говоря, чем лучше осознается риск, тем выше вероятность его осуществления. Принятие риска как потенциально возможного провоцирует его эмпирическое подтверждение как реально сбывшегося. И тогда страх находит «причинно-следственную кротовину»: он оправдывается постфактум.
Вывод: создавая образы мира, проектируя будущее, творец, будь внимателен и осторожен, ибо оно может исполниться!

Скромная простота — удел преисполненных духом. Все заботы сверх того — обострения потребительских неврозов.