Перейти к содержимому

Можно быть интуитивно уверенным в существовании иного, потустороннего — именно трансцендентного — мира. При этом вполне логично предположить, что в его структуре «объективно» нет ни Рая, ни Ада, немилосердно постулируемых христианской топологией загробного мира. Тот мир именно иной и в этом смысле парадоксальный, он сверхэмпирически необычен, включая логические обороты мысли.
Ад и Рай — произведение испуганной рефлексии ущербной антропологии. Там все достойней и совершенно выбивается из логики и нашего мира, и ее закономерного экстраполята — воображаемой логики загробного мира. Там высокая — занебесная — художественная архитектура мироздания, а не земные ошлепки истинного бытия, заболоченного эмпирикой: битый кирпич исторически надуманного миропредставления, фантазия которого не выходит из потребительского морока агрессивного пожирательства жизни...

Атомная структура мира в ее комплекте, включающем суперпозицию микрочастиц и проч. и проч. физических первоначал, вселенскую смесь разнородных материалистических «апейронов» — эту теоретическую модель можно отнести в разряд научной мифологии.
Доказательство одних теоретических положений модели, как правило, осуществляется за счет других положений этой же модели, т. е. в рамках самой модели, которая, обретая самодостаточность, становится научной мифологемой.

Наука — это наглость интерпретации неизведанных фундаментальных структур посюстороннего мира.
Религия — это, по-сути, мифологическая попытка заглянуть за трансцендентный горизонт мира потустороннего.
Познающее и проективное искусство — это дерзость художественного синтеза науки и религии в формах всесторонней активной космологии.

Единственный действительно фундаментальный выбор смертного человека, определяющий его судьбу в мире: на что и как потратить отмеренное законами человеческой природы время своей жизни — на мелочи, на бездумное потребление и стремление к ложным целям; или же на развитие, на активное осмысление и утверждение законов высшего бытия!
Ибо время — единственный катастрофически невозобновляемый ресурс ветхого человека.
Каждое случайное, пустопорожнее действие (поступок, разговор, занятие…) оплачивается из общего лимита жизненного времени, которого поэтому может не хватить на исполнение своего истинного предназначения.
Время, потраченное сообразно высшим целям, как творческий подвиг индивида конвертируется в цивилизационно значимые культурные памятники личности, отпечатывается в структуре мироздания, вплетается в ткань мирового бытия.
Время смертно взыскует с человека…

Должен ли быть разум непременно био-органическим?
В организованности вселенной (как это представляется в рамках современных представлений) нет никаких указаний на то, что сознание обязательно должно быть развернуто именно на органическом субстрате. В вихрь глобального эволюционного процесса вовлекается космической вещество, энергия и информация; в его естественной «логике» — факторное участие фундаментальных взаимодействий и космических излучений в широком диапазоне… Органическое же явление разума в антропной форме может быть лишь одним из результатов, скорее всего, — промежуточных или вовсе необязательных в масштабе Универсума. Возникает логическая предпосылка абиологической «ереси»: вполне допустимо мыслить, что высшая нервная сигнализация может быть эволюционно реализована в виде, например, сети гравитационных волн, космических излучений различного спектра, взаимодействий, а локальная/галактическая/вселенская разумность проявлена космологической активностью ансамблей космических объектов, процессов и явлений различной степени общности в рамках системно организованных целостностей (планетная биосфера, звездная система, галактическая констелляция…), для которых характерны функции сознавания и целевого действия, возможны дальнодействие и быстродействие, осмысленность и всепроникновенность, всеобщность и всюдность.
И тогда сам Космос, даже в части его «холостого» пространства, и есть мультицелостная структура и неограниченный функционал мирового разума…