Перейти к содержимому

Полнота знаний о жизни невозможна в биосфере — для этого требуется бесконечность космоса и его вечность. Всё остальное — паллиатив, сомнение, представление…

Как облака — лёгкие, воздушные, почти лишённые бремени реальности, отстранённо возвышенные — прожить, восхититься и умереть — растаять во всеединстве ≡ биогенной миграции атомов. Они-то, облака, могут свидетельствовать, сколь призрачна, сколь мимолетна и сколь удивительно текуча струящаяся экзистенция — торжество и уязвимость, пышность и неустойчивость, величие, самодостаточность и зависимость бренного пребывания, жизни…

По свершении полноты времён в солнечном ликовании радостно рассмеются вековые ели, щедро отрясая осевшую на древних ветвях сумеречную мудрость жизни.

Ответ на вопрос о смысле жизни универсален и психологически инвариантен, доступен всякому в его простейшей рефлексии.

Этот ответ для каждого отдельно взятого человека — понимание им смысла своей жизни — прост и естественен как дыхание: нужно исполнять своё предназначение, стремиться раскрыть благоданный потенциал своей сущности, реализовать в полной мере замысел Божий о человеке в его конкретном частном — сугубо личном — выражении...

Понять же свое предназначение «от Бога», «от природы» — почти жизненный подвиг, сопряжённый с бытийственными рисками, требующий инициативы, вариативности сюжетов жизни, иногда всей жизни — увы, без гарантии конечного результата.

Никто не помнит, как он умер…
Человек, вероятно, успевает осознать, что он уже ушёл, но это краткосрочное, непрочное и неполное самопостижение угасающего Я «по ту сторону». Протокол события — в смежном измерении жизни.
Ждём Воскресения в долгой неделе трагически праздного небытия.