Метка: Сущее

Привычно отдаёшься самодержавной логике и власти повседневного хода жизни, в размеренном течении которой иной раз — внезапно и беспричинно — прорывается какой-то неведомый поток. И в один неизмеримый, непостижимо полный миг оказываешься поглощён и унесён, почти утоплен сумасшедшим этим потоком, в котором тонуть и захлебываться от упругих и настойчивых струй разнокалиберных ощущений, впечатлений отчего-то сладко и желанно. И полная неуправляемость этим потоком, признание его «чужой» природы и причинного источника.

В нём в грандиозный коктейль смешаны разнородные ощущения: предугадывание Вечности вперемежку с осознанием конечности и бренности; чувство вселенскости и, одновременно, принадлежности земному пласту реальности; космогонический восторг, который не должен быть ве́дом ни одному земному, но в этот миг почему-то просочившийся в неполномерное восприятие Мира, и — тут же — непонятная грусть, почти печаль, рождающаяся сама по себе из какого-то родника сверхвосприятия очевидной реальности и сокрытой гиперреальности; боль бытия и неудержимая радость предчувствуемого сверхбытия… Это жадное впитывание и образов горнего, и зарисовок дольнего…

Воспринимаешь всё словно одним каким-то гиперчувством — одновременно, полно и, самое возмутительно-прекрасное — совершенно непроизвольно: и объятия тёплого ветра, и обострившиеся запахи, звуки обступившей реальности, и цвет темнеющего неба, отчаянно подсвечиваемого дерзкой луной на ущербе своего извечного цикла. Ощущаешь себя не конкретным существом, человеком, а некоторым вынужденным регистратором, точнее — свидетелем нечаянно приоткрывшегося узора бытия, проявления нетленной «механики» Сущего…

В эти благословенные мгновения в психологически размерностную бренность просачиваются явления иных измерений Сущего. Через переживания здешнего сквозит ткань чувственности бытия иного, неизмеримо высшего порядка. Там всё Благостно и Истинно; там Гармония, Любовь и Красота явлены в такой сияющей полноте, которая непостижима и не достижима в нашем суженном нашими же возможностями виде.

Это сюжеты пространственного мира или обетования надпространственного? Это явь ветхой земли или просветы нового неба?

…Сущность времени исчезала и проявлялась… Она ехидно маячила — почти на самой кромке горизонта событий пребывающего Бытия. Можно было бы сказать, что она нарастала — непрерывно и агрессивно, если бы само время периодически и внезапно не истончалось и не изничтожалось в сингулярную точку-поток… Можно было пытаться пить это струящееся жизнью время, можно было усиливаться плыть в его экзистенциально обере́женных заводях, можно было бы, наверное, осмелиться заарканить и посадить на цепь фундаментальных космических взаимодействий или как-то застолбить этот миг (растянутый в бесконечный вектор) в континуальной структуре пространства-времени Сущего, но это всё равно не давало ощущения исхода — долгожданного, благостного как катарсис, окончательного как взрыв сверхновой звезды…

Оно безжалостно и, одновременно, благодатно пронизывало «малую», беззащитно-бренную сущность, насквозь выстуживало её телесную «хотелость» и пожухлым осенним листом уносило её в открытое мировое Бытие, в великую вселенскую пустошь…