World Cultural Interaction / Всемирное Культурное Взаимодействие
Небо может простить меня. Или отомстить.
Небо может благословить меня. Или проклясть.
Небо может возликовать мною брызгами солнца на изумрудной листве. Или опечаловаться обо мне сырым туманом и проплакать осенним дождем.
Небо может воскресить меня. Или испепелить в космический тлен...
Ни день, ни ночь. Ни ветра, ни дождя. Ни зноя, ни излишней прохлады. Ни людей. Ни собак. Ни машин. Никакой суеты и озабоченности в психологически комфортной дельта-окрестности. Ни навязчивых звуков, ни мертвенной тишины.
Только одушевлённое безмолвие, уединение и возможность созерцать. И даже мыслить...
Только далёкая звезда в тускнеющем небе и музыка сфер в эмпирических ушах.
Доступное блаженство…
…Тайная любовь к жизни не позволяла ему принять правду предстоящего расставания с этим таким небезупречным, таким условным и коварно-вероятностным миром: с насупившимся летним дождём небом, с неспешно-мудрым потоком всегдашней реки, с озабоченно-напряжённым гулом мегаполиса, в событийной ткани которого каждую секунду творилась история многих и многих человеческих судеб… Без этого контента безвозвратно теряла смысл не только его жизнь, но и его поствитальная будущность…
Без претензий и самообмана… Самое скромное и надёжное, но отчаянное желание — это…
…безликим мгновением забиться в узкую щель озабоченного своим полновластием пространства-времени…
…шорохом палой листвы осиротеть в глухой, но светлой чаще диковинного леса…
…негромким звуком одинокой капли затеряться и излиться в успокаивающей стихии тихого дождя…
…былым цветом иссохнуть былинкой в разнотравье неведомого луга в полосе отчуждения нынешнего мира…
…замшелой корой зашершавиться на изрубцованном временем стане древнего дуба, согласно обняв его крепкие ветви…
…полузвучной нотой несмолкающей музыки бытия затихнуть в мелодии неупокоенного ветра…
…неведомой сущностью затеряться в базисных векторах безразмерного бытия…
Умудрённый муж азартно рассекает по бульвару, по радуге упитого весенним дождём асфальта. И солнечные брызги легкомысленных луж — в его душе! Мальчишка!