Перейти к содержимому

Законопослушание, в определенной степени, обусловлено и держится на страхе — страхе наказания — по-сути, возмездия, а еще точнее — мести (законопослушного общества нарушившему его правила маргинальному члену) — за преступление против закона. Гражданское общество — это общество взаимного страха и вытекающих из этого настороженности, подозрительности, и даже злорадства и враждебности…
Братское общество скреплено родственным чувством сынов через общих отцов. Это общество любви, достигающего сверхнравственных орбит бытия в космологической устремленности и богомощной активности всех и каждого…

В российской архитектуре власти законопослушного гражданина настораживает не столько то, что его систематически лукавит государство, сколько то, что он сам, по недоразумению (а чаще, все же, — по некомпетентности самого же гос. аппарата) может ему — государству — случайно что-то недодать или неосторожно что-то изъять в свою пользу.
Возможность обрести полагающуюся по закону гражданскую «благодать» всегда сопряжена с подозрением в нелояльности и может обернуться судом, полицией, следствием, прокуратурой… И тогда возникает психологический эффект правового пересознания, или гражданского сверхсознания, отравляющего не только отдельный испуганный ум добросовестного индивида, но и общий ментальный комплекс социальной правды.

Нужен «хитрый» постэмпирический закон, раскрывающий ползучую логику событийного наполнения, превращения и исполнения времени: как время переходит в историю, а жизнь складывается в судьбу…

Цифровая бюрократия накрепко присосалась к IT-соске, кормящей ее без каких либо затрат на компетентно-человеческое взаимодействие с гражданами. Вкупе со жлобским внедрением пИпИ — систем полуИскусственного полуИнтеллекта — мутный поток информационной индустриализации очень скоро вынесет власть всех уровней на профессиональную мель — неумение и нежелание самостоятельно, «врукопашную» и в силу своих собственных нравственных и интеллектуальных способностей ставить, операционализировать и решать житейские проблемы реальных людей.
Такая технологическая динамика власти в скором времени приведет к понижению уровня профессионализма в окопах российской бюрократии, отдав население на произвол технократизированной социальной стихии…
Цифровая бюрократия, «креативно» пользуясь IT для исключения малейшего соприкосновения с живым человеком, для полнейшей изоляции власти от проблем гражданина, т. е. для выработки адаптивных управленческих навыков «удержания должностного кресла», превосходящих ИИ-алгоритм любой сложности, — чиновная власть эмпирически идеально на уровне высочайшей абстракции воплотило золотой управленческий стандарт сталинского режима: «Нет человека, нет проблем». Поистине сверхчеловеческая (в смысле постчеловеческая) ориентация власти!
Алгоритм управляет чиновником, который управляет человеком...
Чиновник в эйфории, если не сказать в гедонистическом угаре, — ни профессионально квалифицироваться и соответствовать реальным вызовам нет нужды, ни для человечности в алгоритме нет места, ни законной ответственности никакой не предусмотрено, только премии от христолюбивой власти и юродски человеколюбивого государства, до упора социально-ориентированного так, что даже шею свернуло в этом радикальном повороте «лицом к человеку»…

Обесценивая личность ближнего, обмеляют свою.
Оскверняя образ соседа по бытию, испоганивают свой — «автоматически» и кратно.