Перейти к содержимому

«Поймали <…> заперли <…> в плену держат<…> Кого меня? <…> мою бессмертную душу! Xa, xa, xa!.. Xa, xa, xa!..», — хохотал Пьер Безухов «с выступившими на глаза слезами»…
«Да, да, именно, — отменить враз и уж навсегда вселенски радеющую русскую культуру!» — спустя два века после бесславного нашествия Наполеона настаивает западно просвещенный д-р Фауст, рационально-растленный и безвольно внемлющий позитивно-лукавым обетованиям вошедшего в цивилизационный раж IT-Мефистофеля…
Мейнстрим западного знания-чувства, его пронзающий вопрос — как расстрелять и утилизировать бессмертную душу.
Мироубиство
 как — социокультурная парадигма, вместо мирозиждительства.

Современная цивилизованная жизнь, высокие технологии… И рядом, под накультуренным боком, — оленеводы в чумах, единственной технологией которых является выпас оленей и выживание. Такой навык жизни — нульмерная автаркия, которая ничего не производит для внешнего мира, не развивает никакую культуру; его вектор развития не имеет никакого направления, ибо имеет нулевую длину. В исторической перспективе такая полная адаптация ведет к превращению в культурно-технологическое ископаемое…
Есть современная медицина, активно и оперативно использующая научно-технические достижения биологии и кибермедицины и проч. И есть местечковая медицина, окопавшаяся в технологических чумах прошлых десяти/сто-летий. Медики-оленеводы, усердно копирующие обессмысленное содержание из бездонных гроссбухов в компьютерную память, научившиеся изыскано потчевать пациентов аспирином и парацетамолом…
Простодушно-идиотское и самозабвенное культурно-цивилизационное оленеводство в кремниевой долине мировых технологий…

Дискриминационный постгуманизм: собакам соответствовать своему естеству в сквере не возбраняется, а человеку — категорически запрещено.
И это уже не всетолерантный постгуманизм, а в точном смысле слова, человекоотрицательный а-гуманизм!
Культура по самому замыслу репрессивна в отношении природы человека, но ограничивается именно и только им, вместо того, чтобы мыслить и осуществлять тотальное преображение всей наличной мировой данности.

Культура неуклонно и с каким-то потребительским сладострастием облачается в цивилизационный бетон; ее исторически возделанный нарратив напористо формализуется и искуственноинтеллектуально цементируется техноцивилизацией…

Профессионально культурствующее сословие России глубоко презирает эту самую Россию, ее интерес к истории и истинной культуре отечества — меркантильный мещанский интерес мультимедийной богемо-барыги к баблу...