Перейти к содержимому

К нынешним годам персонально обретенного и эвристически аккумулированного умственного потенциала уже хватает для того, чтобы нелукаво понять: он мог бы быть выше, причем самостоятельно психо-накультуренным, если бы была использована настойчивая практика дисциплинированного развития и приложения большего усердия в труде сосредоточенного осмысления действительности, осознанного образования и воспитания своего ума, в исполнении богоуподобляющего долга сущностно-углубленного мышления! :-(

Хороший образ и активный импульс — быть пружиной: вечно упругой, жизнерадостно-мощной, энергично-смеющейся, вечно в боеготовности, в неизменно алертном состоянии, всегда готовой к акту полезного действия. Что «в минус» (сжатие), что «в плюс» (растяжение) — пружина всегда готова работать в абсолютный плюс и только в волшебно-творительном джете!
Но… Пружинная способность к действию должна осваиваться осознанной волей к благонаправленному действию — пружина, которая ищет действия!

В чудесном детстве мы так пронизаны стихийным чувством совести, что наши неопытные, случайно-невольные грехи с избытком возмещаем нашей небесно-изначальной, от рождения благостно вверенной нам Богом непорочностью.
В отчаянной молодости мы так безрассудны, что наши искренние благомысленные намерения и добродетельные поступки безмятежно легкомысленно и гедонистически щедро разбавляем греховными проявлениями нашей натуры.
В зрелом возрасте мы настолько опытны, что уже отчетливо различаем, что есть грех и в чем заключается добронравность, устанавливая компромиссный, эмпирически оптимальный баланс этих антиномически противоборствующих начал.
В преклонном возрасте мы столь измождены жизнью, что само существование оборачивается и благой немощью греха, и горьким бессилием благого деяния. Но и сама немощь для эволюционно автономного существа есть (и именно так, неизбежно, будет осознана!) природный грех, который затмевает всякую мыслимую добродетель.

Все, что может случиться «неправильного» — рано или поздно случается.
При этом плохое событие как осуществление страха является достоверным апостериорным обоснованием ненапрасности этого страха. Следствие делает необходимым свою причину, даже если она не вполне рационализирована.
Вместе с тем, обоснованность угрозы растет вместе ростом ее осознанности. Иначе говоря, чем лучше осознается риск, тем выше вероятность его осуществления. Принятие риска как потенциально возможного провоцирует его эмпирическое подтверждение как реально сбывшегося. И тогда страх находит «причинно-следственную кротовину»: он оправдывается постфактум.
Вывод: создавая образы мира, проектируя будущее, творец, будь внимателен и осторожен, ибо оно может исполниться!