Перейти к содержимому

Без претензий и самообмана… Самое скромное и надёжное, но отчаянное желание — это…
…безликим мгновением забиться в узкую щель озабоченного своим полновластием пространства-времени…
…шорохом палой листвы осиротеть в глухой, но светлой чаще диковинного леса…
…негромким звуком одинокой капли затеряться и излиться в успокаивающей стихии тихого дождя…
…былым цветом иссохнуть былинкой в разнотравье неведомого луга в полосе отчуждения нынешнего мира…
…замшелой корой зашершавиться на изрубцованном временем стане древнего дуба, согласно обняв его крепкие ветви…
…полузвучной нотой несмолкающей музыки бытия затихнуть в мелодии неупокоенного ветра…
…неведомой сущностью затеряться в базисных векторах безразмерного бытия…

Эмпирический человек, в принципе, не может оставаться безгрешным; в эмпирической действительности невозможно сохранять непорочность своей «дольней» сущности, ибо она и есть закономерное произведение эмпирических стихий.

Естественно-природная, родовая неискупленность — изначальный камень на его пытающейся воспарить в небеса благочестивой душе (которая, по меткому выражению Тертуллиана, «по природе христианка»!).

И всё же…

Что будет после того, как Всё перестанет и больше ничего не будет?

На этот логически совершенно безупречный вопрос современное научное знание стыдливо отмаливается. Состояние протовселенной накануне Большого Взрыва настолько сингулярно, что о нём лучше не пытаться рассуждать. Но, как известно, крайности сходятся и потому можно попробовать приблизиться к представлению о том, что было, когда ещё ничего не было?

Когда Сущее насквозь перестанет, до конца совлечётся самоё себя — куда податься моей неискупленной душе?

Неудавшийся грешник, нечаянно вынужденный стать творцом нового мира. И будет ли такое творчество движением к новому, преображенному небу или же вглубь онтологического подземелья?

Ибо Сущее никак не может изничтожиться, подло инвертироваться в опустыненное Не-Сущее, которому и существовать-то не позволено, поскольку оно есть чистое и предельно сильное отрицание существования.

Значит, уже пора проектировать и прочерчивать круги последующего, иного — паки — бытия, кроить ткань нового пространства-времени, выводить дефиниции и законы иного миропорядка, определять и задавать новые эоны неутомимого и всевластного дления Мультиверса…

Интересно, что рыбы знают о земной суше? Даже премудрый пескарь, вряд ли, может определённо высказаться о том — совершенно неведомом, ином для него — мире, куда иной раз уходят души выуженных из водной стихии щук.

Возможно ли такое познание в принципе, без соответствующей технологической оснастки?

Умудрённый муж азартно рассекает по бульвару, по радуге упитого весенним дождём асфальта. И солнечные брызги легкомысленных луж — в его душе! Мальчишка!