Перейти к содержимому

Грустный эмпирический феномен: человек, коварно влекомый и даже безжалостно влачимый собственной природой — несовершенной, непостигаемой и потому им самим неуправляемой... Психосоциальная стихия — слепая и властная, нивелирующая, а порой и разрушающая личностное ядро человека. И в случае девиантного вектора влечения индивида по изворотам его судьбы... никакого решения научно просвещенное общество предложить не может, ибо его не существует на сегодняшний исторический момент. Остаётся признать бедствующего современника либо больным, либо преступником...
Единственное и жесткое решение — био-социальная «нормализация» индивида с отклоняющейся психикой на стадии его эмбрионального развития. Это очень далеко от гуманизма. Кроме того, общество нормализованных человеков — это иное проявление энтропии, иное — социологическое — выражение второго закона термодинамики.
И тогда искупление из невольного греха — глобально-историческая проблема несовершенства человека и несовершеннолетнего человечества. И это антропокосмическая  область рисков мирового разума.

Любовь в земном, узко биопсихологическом выражении этого чувства, т. е. основанная на физическом влечении и направленная на получение сексуального удовольствия, — психотропный «контрафакт», используемый природой в качестве дешевого естественного лубриканта для мозжечка.
Это обманная и подменная — квазианалогичная — любовь, имея в виду ее небесный образец.

Социоприродная ткань планетарного бытия выпрядается стихийными законами лукавого мира.
Это причудливое проявление всеобязательного свойства фундаментальной вероятности мировых процессов — в ее космическом и био-ноосферном выражении, в социальном и психологическом восприятии.

Перемены требуют переопределения констант. Изменчивость выражается через лабильность констант; именно константы — выразительницы духа перемен.
Но функциональная мощность переменных должна окаймляться границами валидности констант. Переменные без констант — спорадическая пыль закономерностей.
Т. о., эволюция всякой переменной заканчивается утверждением новой константы. Но жесткость константы провоцирует перемены.

Христианский догмат о Страшном Суде основан на классическом понимании действия закона сохранения в замкнутой системе — для того, чтобы одни по итогам Судного дня могли войти в Рай и обрести заслуженное блаженство, необходимо, по закону сохранения, чтобы другая часть мира была низвергнута в Ад и погрузилась в вечный ужас. При этом в результате эсхатологической поляризации в оценочном пространстве «добро–зло» испытываемые страдания грешников в своем абсолютном выражении, чувственном напряжении и категорической неперерешаемости соразмерны блаженству праведников, и они, очевидно, «статистически» сбалансированы с неизменной суммой.